Самолет вздрогнул, оторвался от земли и начал набирать высоту, я же падала… падала… падала… Уцепившись в плечи Стрельникова тихонько застонала, изо всех сил вжимаясь в него телом и болезненно ощущая как же этого мало.
— Ты сводишь меня с ума. Знаю, что банально звучит, но мне хочется убивать, когда я вижу рядом с тобой смазливую физиономию этого Аминаева.
— Между прочим, вы сами сказали, что не потерпите романов на рабочем месте, — я все же отстранилась, потому что поняла — еще несколько минут и я изнасилую этого мужчину, а это уже будет лишним.
— Я и не потерплю, Ужицкая, поэтому никаких охранников, никаких программистов, никаких…
— Юристов, — со вздохом закончила я. — Вы ведете себя нечестно, Герман Андреевич.
— Почему это? — он зарылся лицом мне в волосы. — От тебя пахнет ванилью.
— Потому что я не собираюсь становиться номером в вашей записной книжке! — выпалила я и вздохнула с облегчением, ну вот я озвучила свою позицию и теперь осталось только привести мысли в порядок, успокоить сердце и забыть все что между нами было, могло быть, и никогда не будет.
Стрельников молчал, мы сидели обнявшись, тяжело дыша и придумывая в уме аргументы, которые вслух ни один из нас озвучить не собирался, мы наверное начали бы ругаться, если бы шторка не отъехала и не появилась улыбающаяся стюардесса с бутылкой шампанского и двумя бокалами.
Герман вернулся на свое кресло и вальяжно развалившись с интересом следил как я смотрю на поднимающиеся вверх пузырьки.
— А что ты хочешь, Ольга? — он отпил из своего бокала и скривившись поставил его на столик. — Кислятина, как вы его пьете?
Мне шампанское нравилось, поэтому я промолчала, да и про свои желания тоже решила не распространяться.
— Я точно знаю чего не хочу, — пригубила шампанское и совсем оно не кислое. — Не хочу быть галочкой в чьем-то ежедневнике, не хочу скоротечного романа, не хочу безответной любви… я много чего не хочу. — И я залпом допила шампанское. — Давайте о работе, Герман Андреевич.
— Мы вернемся к этому разговору после командировки, Ужицкая.
Я промолчала, а что говорить? Нет, можно конечно заорать: «Хочу за тебя замуж!» и броситься на шею срывая одежду. Я покосилась на на Стрельникова, представив эту сцену, только почему-то в моем представлении шеф отбивался и упорно не соглашался на мое предложение, даже убежал за спины стюардесс и мне пришлось подпрыгивать чтобы увидеть его испуганную физиономию. Воображение разыгралось не на шутку, в своих мечтах я гонялась за Германом по салону самолета размахивая снятой кофточкой, а он прятался под сиденьями.