Наверное.
Надо срочно, немедленно найти Дайма и все у него узнать!
— Так что ты думаешь? — вырвал ее из размышлений Кай.
— А… ничего я не думаю, — пожала плечами Шу. — Паштет очень вкусный.
Кай нахмурился.
— Только не говори, что ты сейчас грезишь о его высочестве Люкресе.
Над столом мгновенно повисла тишина. Очень нехорошая, недоверчивая тишина. И все взгляды обратились к Шу.
О боги! Неужели Кай поверил вчерашнему представлению?
Шу перевела взгляд на герцога Альгредо — но встретила все ту же настороженность. И в глазах Зако, Мануэля, Бален… Энрике… Энрике?!
— Вы что, серьезно? — Шу от возмущения даже вилку отложила, чтобы ненароком в кого-нибудь ей не кинуть. — Кто-то верит, что я влюбилась в самовлюбленного, истеричного мошенника?!
От всеобщего облегченного выдоха, кажется, даже люстра покачнулась. Одна лишь Бален по-прежнему смотрела настороженно. И явно не по поводу Люкреса.
— Ваше высочество были вчера очень убедительны, — дипломатично увильнул от ответа Альгредо.
— Еще бы мое высочество не было убедительно, — Шу прямо глянула ему в глаза, — когда речь идет о безопасности моей семьи.
Шу сама не понимала, обидно ей, что даже Кай поверил спектаклю, или она гордится своими способностями к притворству. Наверное, и то, и другое.
— Если ты хотела, чтобы о твоей будущей свадьбе с кронпринцем судачила вся Валанта, ты этого добилась, — все еще с нотками недоверия сказал Кай.
— Нет, я хотела, чтобы об этом судачила вся империя, — огрызнулась Шу. — И будь добр продолжать верить в мое любовное помешательство до тех пор, пока его высочество не отбудет восвояси. Без меня.
— Вот уж точно помешательство, — буркнул Кай. — Редкий индюк.
— Лучше скажите мне, Альгредо, как себя чувствует отец?
— На удивление хорошо. Вы вчера очень ему помогли, ваше высочество. Но если ваша сестра продолжит давить на него, то все может измениться.
— Ты бы слышала, как наша сестра сегодня утром орала на Бастерхази! — злорадно усмехнулся Кай. — Нашего придворного мага грозились отлучить от постели и выслать обратно в Метрополию, прямо в лапы Темнейшему Пауку.
— А почему темный шер должен этого бояться? — наплевав на этикет, спросила Таис.
Кай что-то ответил, явно красуясь перед Таис, но Шуалейда не очень-то расслышала, что именно. Ее затошнило. При упоминании Бастерхази и его Темнейшего учителя все то, что ей вчера рассказала и показала Саламандра, поднялось в памяти мутной волной. На несколько мгновений Шу показалось, что это ее страх, боль и беспомощность. Что насиловали и унижали не Бастерхази, а ее саму, и пряталась по темным углам, мечтая о мести и тщетно ища безопасности, она сама… Ох, злые боги, да что с ней такое?.. Ее не касается, что там происходило с Бастерхази, когда ее самой на свете не было, она вообще не желает о нем помнить!