В общем, для сохранения авторитета Роуда тут главное, чтобы выставленный боец задоминировал меня в поединке.
Отчего, конечно же, возникал интересный вопрос — где подлянка? На относительно честную схватку в этом мире можно надеяться только с дворянином, да и с ним гораздо реже, чем хочется.
— Не испугаешься выйти один на один, рыцарек? — отвлекая меня от размышлений о последнем, процедил бешеный. — За Дьерна ты славно вчера спрятался.
— На конюшне б тебя запороть… — играя на публику, мечтательно вздохнул я (глаз противника дернулся, а мальчишки одобрительно зашушукались) — Но хлопотно это. Однако прикончить тоже хороший выход. Другим наука.
— Значит, согласен, рыцарек? При свидетелях повторишь?
Ну да, меня провоцировали на «узаконенное» убийство. Шен Ваг с этим хером явно не хотели лишний раз мелькать в криминальных сводках.
— Если ты про один на один, то целая толпа все и так слышали! — отмахнулся я и нахлобучил на голову шлем. — Представляться не будем. Меч мне!
Довольный как слон Даннер, рисуясь, вышел вперед с цвайхандером в руках.
— Это у тебя что за оглобля, рыцарек? — слегка насторожился бандит. — Думаешь что поможет?
— Ты слишком много болтаешь! — ответил я, принимая оружие. — Не надеешься, что поможет подлянка?
Теоретически, выход на дуэль с большим двуручником был очень грубой тактической ошибкой. Быстрый, хорошо подготовленный противник в хорошем доспехе и легким мечом должен был иметь тут все преимущества и уделать меня, работая по уязвимым зонам. Но это только теоретически, сравнивая массу и инерцию оружия сторон. На самом деле меня следовало воспринимать как вооруженного чем-то типа полэкса или если угодно алебарды, бойца с которыми не один секундант к честному поединку с мечником не допустит. Как, впрочем, и правильного копейщика. Мечник, даже будь он со щитом, в такой ситуации может выиграть только благодаря ошибкам доминирующей стороны. Это на поле боя благодаря специфике мясорубки грамотной тактикой выровнять положение может быть несколько проще.
Другими словами, говоря, о честном поединке с бандотой и с моей стороны речь не шла. Ну и если исход схватки получит яркое продолжение, с доппельхандером в руках для меня было бы находиться куда предусмотрительнее, чем без него.
— Великая! Тебе я посвящаю эту жертву! — вернул меня на землю противник и, сунув руку под кольчужную юбку, вытащил из спрятанных там ножен самый что ни на есть жреческий горлорез с еще более здоровущим чем на мече рубином на пятке. Клинок у слегка изогнутого обоюдоострого кинжала был толи дамасской толи булатной стали.