— Ее фамилия Чижова, — подсказала я.
— Была такая? — спросил Александр Николаевич. — Значит, все объяснишь и проводишь. А я с вами прощаюсь, извините.
Я почувствовала себя футбольным мячом, который отпасовывают из стороны в сторону, чтобы в итоге выбить за боковой. Александр Николаевич, посчитав свою миссию исчерпанной, тут же испарился, и я осталась один на один с деловым молодым человеком, который беззастенчиво разглядывал меня холодными светлыми глазами.
— Из какой вы газеты? — небрежно спросил он.
— Из «Свидетеля», — ответила я. — Вы помните Чижову?
— Вы имеете в виду уборщицу? — усмехнулся Виталий. — Да, что-то припоминаю. Но не уверен, что запомнил ее фамилию. А почему она вас интересует?
Я решила быть понахальней.
— Кажется, это вам было дано задание все объяснить, — напомнила я. — Вы все тут чрезвычайно заняты, поэтому давайте ближе к делу.
— А чего тут объяснять? — неприязненно сказал Виталий. — Приняли какую-то женщину. Она нам не подошла. Мы попросили ее освободить место.
— Что значит «не подошла»?
— Она плохо выполняла свою работу. У нас высокие требования.
— А вы не могли бы уточнить, в чем выражалось плохое выполнение работы?
Мой собеседник презрительно поморщился.
— А что, собственно, случилось, мадам? — спросил он раздраженно. — В вашу газету поступила жалоба? Но вы учтите, у нас тут нет профсоюза, и мы не благотворительная организация, бездельников мы не держим, даже если им очень хочется кушать!
— Дело не в жалобе, — ответила я. — Просто мне интересно, что за хитрость в уборке ваших помещений, если не каждый может с этим справиться?
Виталий оскалил в улыбке идеально белые зубы.
— А вы попробуйте! — предложил он, нахально глядя мне в глаза.
— Воздержусь, — ответила я. — Не за тем сюда пришла.
— Понятно! Еще есть вопросы? Он явно торопился меня выпроводить. Я достала из сумочки фотографию покойного.
— Вы случайно не знаете этого человека? — невинно спросила я, протягивая снимок Виталию. Он нехотя взглянул, и, могу поклясться, настроение у него моментально испортилось. Он даже не взял фотографию в руки, а лицо у него сделалось напряженным, как у человека, который с минуты на минуту ожидает какого-то неприятного гостя.
— Никогда не видел! — отрезал Виталий, глядя поверх моей головы. — Кто это?
— Не знаю, — спокойно ответила я, пряча фотографию в сумочку. — Думала, вы знаете…
Виталий сделался совершенно официальным. Вся небрежность и снисходительность в его поведении исчезли. Он холодно сказал:
— Если не возражаете, я бы хотел заняться своими делами. У вас нет больше вопросов?