.
Одним из способов обезопасить системы репутаций является внедрение источников, максимально близких к реальной ситуации. Единственный факт, безусловно, истинный, обесценивает любое количество источников, надежных лишь отчасти, если они распространяют информацию, противоречащую этому факту. Во многих странах нотариусы выступают источниками проверенных фактов, поддерживающими истинную правовую и наследственную информацию; они обычно являются незаинтересованной третьей стороной в любой сделке и получают лицензию правительства или профессиональных объединений. (В лондонском Сити Почтенное сообщество писцов — Worshipful Company of Scriveners — выполняет эту функцию с 1373 г., что свидетельствует о том, что определенная стабильность неотделима от роли глашатая истины.) Если для сайтов по проверке фактов утвердят стандарты, профессиональные квалификации и процедуры лицензирования, это будет способствовать сохранению валидности информационных потоков, от которых мы зависим. Такие организации, как W3C Credible Web group и Credibility Coalition, ставят целью разработку технологических методов и методов краудсорсинга по оценке провайдеров информации, что в дальнейшем позволит пользователям отфильтровывать ненадежные источники.
Второй способ защитить системы репутаций — это сделать распространение ложной информации затратным. Так, некоторые сайты с рейтингами отелей принимают обзоры, посвященные тому или иному отелю, только от людей, забронировавших и оплативших номер в этом отеле через сайт, тогда как другие принимают отклики от кого угодно. Неудивительно, что рейтинги на сайтах первой группы намного более объективны, поскольку предполагают определенные затраты (оплату ненужного номера в отеле) на недобросовестные отзывы[153]. Правовые санкции являются намного более спорными: никто не хочет появления Министерства правды, и немецкий Закон о сетевой защите устанавливает наказания только для платформ — распространителей контента, а не для человека, разместившего фейковые новости. Вместе с тем многие страны и многие штаты США запретили запись телефонных разговоров без разрешения, так что можно было бы, по крайней мере, ввести санкции за создание подложных аудио и видеозаписей реальных людей.
Наконец, в нашу пользу играют еще два факта. Во-первых, почти никто не испытывает осознанного желания слушать ложь, зная, что ему лгут. (Это не значит, что родители всегда допытываются, насколько искренни похвалы уму и красоте их детей; они, однако, менее склонны искать подобные подтверждения со стороны заведомых неисправимых лжецов.) Из этого следует, что люди любых политических убеждений имеют стимул принять инструменты, помогающие им отличать правду от лжи. Во-вторых, никто не хочет прослыть лжецом, и меньше всех — новостные источники. Отсюда провайдеры информации — во всяком случае, дорожащие своей репутацией — имеют стимул вступать в профессиональные объединения и подписывать кодексы корпоративной этики, поощряющие говорить правду. В свою очередь, платформы социальных сетей могут предложить пользователям возможность просматривать контент только из проверенных источников, подписавших эти кодексы и согласившихся на независимую проверку истинности фактов.