Он кивнул и подобрал пачку брошюр, которую оставили Барри и Стэн. Озаглавлены они были «Когда пропал ваш ребенок. Как это пережить». Эми чуть не расхохоталась, когда им вручили по брошюре, как будто это тест, который они должны пройти. Там был список, что делать в первые сутки, а потом во время «долгосрочного» поиска, то есть после сорока восьми первых часов. Но Ричард сосредоточился на критериях для службы поиска, снова и снова перечитывая каждый пункт.
– Номер один. «Правоохранительные службы должны посчитать, что ребенок похищен». А как же иначе? Она пропала! Номер два. «Правоохранительные органы должны посчитать, что Эмма в серьезной опасности, ей грозит гибель или серьезные увечья». Ну, каждому исчезнувшему ребенку грозит такая опасность. Так, посмотрим… – Он перелистнул пальцем страницу. – Ага. Номер три. «Чтобы служба выпустила оповещение о пропавшем ребенке, необходимо детальное описание».
Тут он умолк, потому что они оба знали: у них мало свежих фотографий Эммы. Недостаточно просто сказать, что это красивая девочка с каштановыми волосами и большими серыми глазами, нужны детали, которые известны только семье.
– Ладно, над этим мы поработаем. Да, мы мало фотографировали. Ну и что? В наше время люди слишком много фотографируют. Вспомни наше детство. У меня, кажется, осталось три детских фотографии. Так, ну вот. Номер четыре. «Ребенку меньше семнадцати». Ну, естественно. Ребенок старше семнадцати просто уезжает из дома. Я прав? – Пока Эми ждала свистка чайника, Ричард продолжал свой монолог: – И последний пункт. «Ребенок внесен в систему НЦКИ». Это еще что? Мы должны знать, что это?
– Это Национальный центр криминальной информации, – объяснила Эми и принесла две кружки. – И ее еще туда не внесли.
Бумаги шлепнулись сбоку от Ричарда, и он оттолкнул от себя бесформенную кипу.
– Откуда ты знаешь, что это означает? Откуда тебе знать?
– Потому что мне вручили такой же проспект. И я его прочла.
По правде говоря, она была столь же возмущена, как и Ричард. Какая-то нелепая процедура, как будто получаешь права или платишь налоги. Столько бумажной волокиты, ожидание и допросы, причем часто миллион раз задают одни и те же вопросы, только слегка видоизмененные. Неужели нельзя раз и навсегда записать и оставить их в покое, чтобы заняться чем-то более важным? Барри, Стэн и Фрэнк заверили, что сделают все возможное. Прошло всего десять часов. Еще есть надежда. Эмма еще может находиться где-то поблизости.
– Почему она вообще пропала? Думаешь, она убежала?
Эми напряглась. Она не могла вспоминать о той перепалке, не могла рассказать отвратительную правду об ужасных словах, которые произнесла, о том, что сделала, и как это могло побудить ребенка убежать из дома и не вернуться. Тот, кто найдет Эмму, увидит безобразный след пальцев на ее щеке. И что тогда? Страх сдавил ей горло. Не станет ли она главной подозреваемой?