Он хрустнул пальцами и вздохнул.
– Да. Хотя это несправедливо.
– Кажется, я даже видел петицию о том, чтобы срубить ту рощу.
– Та роща…
В ней я пряталась. Именно благодаря роще я сумела сюда добраться.
– Что насчет рощи?
Он сделал большой глоток.
– Ничего. Я кое-что читала, но с телефона. А связь здесь паршивая. Ты изменил пароль… – Прозвучало это с укором. – Я к тому, что сайты загружаются целую вечность.
Я переместилась в столовую и плотнее запахнулась в кофту. Несмотря на жару, после заката температура снаружи всегда падала.
– В смысле, я понимаю, что это безумие. Но если бы ты видел ее родителей… ее мать, как она трясла Эмму и кричала на нее. Кошмар.
– Не сомневаюсь, но…
– Знаю, знаю. Но я тоже совершила ужасный поступок.
– Ты должна понимать, что одна пощечина – еще не жестокое обращение. Подумай о том, как воспитывали тебя. Как воспитывали меня! Меня постоянно шлепали! Это не значит…
– Хватит. Я знаю, что видела. Знаю, что слышала. Как она кричала… Почти как животное. И я знаю, что у родителей бывают неудачные дни. Я этого не отрицаю. Но она в точности так же вела себя и в аэропорту несколько месяцев назад. Эмма даже ничего не сделала, а мать на нее набросилась.
– Погоди, так ты видела эту девочку несколько раз?
– Я же говорила.
– Ну, в тот момент я буквально спал на ходу. – Он плюхнулся в кресло напротив. – Помимо всего прочего, ты не знаешь… Ну, к примеру, может, она больна или, не знаю, трудный ребенок… Ты просто не в курсе, Сара.
– Об этом я тоже думала. И все понимаю. Но у нее синяки по всему телу и жуткая отметина после пощечины, и…
– Но синяки могут быть от чего угодно. Пощечина – понятно. Но не синяки.
Я хлопнула ладонью по столу.
– Слушай, с тех пор как Эмма у меня, с ней не возникло ни одной проблемы. За все время! Она в буквальном смысле самый легкий ребенок из тех, кого я знала. Она спит так, будто не спала целую вечность. Ест все, что я перед ней поставлю. Я разбираюсь в детях. Дети – это вся моя жизнь, мой бизнес. И я знаю, точно знаю, что со мной ей лучше. Она в безопасности.
– Ну ладно, отлично. Она в безопасности. Так обратись в службу защиты детей, и дело с концом.
– Ты издеваешься, Итан? Ты правда не помнишь ничего, о чем мы говорили, когда ты приехал? Система не работает. Хорошие люди делают для детей, что могут, но толку от этого все равно никакого. Для ребенка это кошмарный процесс, и почти невозможно доказать, что родители пренебрегают своими обязанностями, если в службу обратится посторонний. В лучшем случае ее поместят в интернат. А этого не будет. Я не позволю.