Встать предсказуемо не получается.
Почему-то тут же виснет полная тишина.
– Гхм… Кхм, Алекс… – куратор смотрит на меня каким-то странным взглядом, под истерический смех Алекса по внутренней связи. – Утончённость ваших манер может сравниться только с вашим… даже не знаю, с чем.
Следующие перепалки между присутствующими я слышу, словно в тумане, не вникая в их смысл. Сознание более-менее возвращается ко мне только когда кто-то из Штавдакеров начинает почему-то наседать на Бака:
– … каким образом первую половину секунды тепловой урон по вашему протеже вообще не проходит?! В принципе?! Как вы можете утверждеть, что это не артефактная природа?!
– Соискатель делал заявление о наличии у него ханьского подвида искры, абсолютно бесполезного в наших условиях. Упоминание об этом есть и в его личном деле. Предполагаю, объяснение находится где-то в этой области, – куратор равнодушно пожимает плечами в ответ. – Насколько я знаю, обеспечивающая Хаас это вам передала вообще целиком, без купюр. Да я прямо сейчас и проверю… – Бак зачем-то зарывается в свой планшет.
По крайней мере, и размытое зрение говорит мне об этом, и Алекс транслирует именно такую картинку.
– Вот же, приложение к файлу, как раз об этих особенностях, – куратор поворачивает комм экраном к остальным.
– Ну и толпа, – ворчу под тяжёлой, как гиря, ладонью Жойс.
– Потерпи. Ещё две минуты. – Выпаливают они с Камилой одновременно.
– Бл#… – ругается отец убитого (по крайней мере, именно так его определяет Алекс).
– И не говори, – поддакиваю я ему из положения «лёжа», под фырканье Хаас.
– Эти приписки никто никогда не читает, – отец Билла виновато поворачивается к какому-то старику, уже иному с лица.
– Родной дед и, видимо, глава их клана, – сообщает Алекс по внутренней связи.
– Вы хотите поучить меня оформлять личные дела моего контингента? – Бак вежливо и вопросительно поднимает бровь, переводя взгляд с отца Билли на деда, и при этом не мигая.
– Претензий к оформлению нет. – Опускает взгляд старик.
– Ещё бы они у вас были, – оставляет за собой последнее слово подполковник.
– А вот у меня они теперь есть. – Это прорезается Хаас, которая, наконец, зачем-то закончила стаскивать с трупа одежду.
– Эй, ты чего, извращенка?! – удивляюсь одновременно и происходящему, и какой-то странной расцветке кругов перед глазами.
– Коротышка, помолчи. Ты сейчас под наркотой. – Говорит мне Камила.
А Жойс накрывает мой рот своей ладонью.
– Слушай, ничего себе, ты сильная! – Говорю из-под её ладони, указывая глазами на её же вторую руку, удерживающую меня на земле почти без труда.