– Я Энзи, – подаёт голос старик сбоку. – И этого так не оставлю!
– Да-да-да. А потом появляются старики, старухи, дети, женщины, – заботливо кивает Моше, упирая ствол уже в лоб старику.
– Я найду способ с вами рассчитаться, – холодно цедит отец сенатора. – Поверьте.
– Ага, в следующей жизни. Или в другой юрисдикции, – фыркает израильтянин. – Я не из твоей песочницы, старый. Вначале заполнишь прошение федералам. А у нас, кстати, с вами и экстрадиции нет. Могу вас, семерых, перестрелять на месте вообще без каких-либо для себя последствий. Веришь? Ну, разве что, дома разжалуют и сошлют обратно в пустыню…
– Зачем тебе это всё? – Энзи-старший серьёзно и пытливо всматривается в глаза собеседника, но блики стёкол очков не дают ничего разглядеть.
Звучит второй выстрел. От испуга, Энзи-старший невольно издаёт физиологический звук кишечником.
Ещё какое-то время стороны меряются взглядами, не переходя, впрочем, к активным действиям.
Самое интересное, что в медсекторе мне резко становится лучше. Удивлённый такому повороту событий, я быстренько прогоняю несколько тестов на ясность мышления, которым меня научил Алекс: вначале представляю самого себя в зеркале, протягивающего мне же кусочек сыра. Затем медленно перезаливаю цвет волос отражения последовательно на синий, жёлтый и фиолетовый.
Затем меняю сыр на камень, а себя – на Бака. Плюс ещё кое-что из той же серии.
В целом, несмотря на некоторое дрожание картинки, мозг работает нормально. А значит, и остальным ощущениям можно доверять.
– Очнулся? – прорезается Алекс. – Справишься дальше без меня до завтра?
– Вполне, – заявляю достаточно уверенно, прислушиваясь к себе повторно. – Совсем иные ощущения.
– У вас тут регенераторы шикарные. И Камила – классный специалист. Плюс, она твой обмен веществ, видимо, выучила, как свои пять пальцев, – ехидничает сосед.
– А сколько прошло времени? И куда собрался ты?
– Сорок минут в капсуле и две минуты везли сюда. А я до завтра отдохну. Тут режим один прописал наконец; в общем, если понадоблюсь – пиши. – С этими словами Алекс умолкает и подвешивает во внутреннем пространстве неподвижный улыбающийся смайлик, поднявший руку то ли в приветствии, то ли в прощании.
– Жми на эту иконку, если что-то срочное! – Приходит в текстовом формате.
А ещё через минуту приводы камеры начинают жужжать и автоматический транспортёр вытаскивает меня из бокса.
– Ку-ку. – Снаружи обнаруживается нетвёрдо стоящая на ногах Жойс с металлической флягой в руках. – Живой, – не спрашивает, а утверждает она. – Камила, он живой! – кричит она в сторону открытой двери.