– Я знаю, милый Мерен. Ты всегда был добр и щедр ко мне. И сознаю, как дорого обходится тебе твое воздержание.
– Я люблю тебя, Сидуду. Люблю с того самого мгновения, когда ты выбежала из леса, спасаясь от трогов.
– Я знаю. – Она придвинулась ближе. – Позволь тебе объяснить. Я много рассказывала тебе о том, что мне пришлось пережить в Джарри. Но есть вещи, в которых я не нашла сил тебе признаться. Это чудовище Онка… – Она осеклась, потом тихо продолжила: – Он нанес мне раны.
– Исцелятся ли эти раны когда-нибудь? – спросил он. – Я готов ждать всю мою жизнь.
– В этом нет необходимости. С твоей помощью они затянулись, остался только маленький шрам. – Сидуду смущенно опустила голову. – Быть может, ты позволишь мне перенести свою циновку в твою хижину сегодня?
– Зачем нам две циновки? – Его лицо озарилось широкой улыбкой. – Моя достаточно просторная. На ней точно хватит места такой крошке, как ты.
Он встал и поднял ее на ноги. Имбали и Наконто смотрели, как влюбленные покидают освещенный костром круг.
– Ох уж эти дети! – воскликнула Имбали по-матерински снисходительным тоном. – Не так-то просто заставить их разглядеть то, что находится прямо под носом. Но наконец-то мне это удалось. Обе пары в одну ночь! Я довольна собой.
– Не стоит увлекаться судьбами других людей настолько, что ты перестаешь замечать то, что прямо у тебя под носом, женщина, – строго отчитал ее Наконто.
– Ах, я ошибалась. Мои труды еще не закончены. – Она рассмеялась. – Идем со мной, великий вождь шиллуков. Я заточу для тебя твое копье. От этого сон твой станет крепче. – Имбали встала и снова рассмеялась. – Да и мой тоже.
Протоптанная бесчисленными поколениями слонов дорога вилась вниз по склону ущелья. Но она оказалась узкой, и египтянам пришлось потратить много времени и усилий, чтобы сделать ее пригодной для переноски лодок к участку реки ниже водопада Кабалега. Наконец они спустили суда на воду и выгребли к середине потока. Сильное течение быстро несло их к северу. Но оно проявило коварство. За пять дней на клыках камней, скрытых под водой, путники потеряли пять кораблей. Утонули три человека и шесть лошадей. Почти все остальные лодки получили пробоины и повреждения, прежде чем вышли на вольный простор озера Семлики-Ньянза.
Даже за короткое время, прошедшее с тех пор, как Нил возобновил течение, озеро удивительным образом преобразилось. Оно больше не было мелким и илистым, а ярко синело на солнце. На северной стороне дальний берег едва виднелся, на западе же не было заметно даже признаков земли.
Вдоль ближнего берега раскинулось множество деревень, которых путники не видели на пути в Джарри. Было очевидно, что люди в них поселились совсем недавно, потому что свежепойманные сомы коптились на решетках, а в очагах тлели угли. Но жители сбежали при появлении флотилии.