Так получилось, что «волчара» стал первым и последним псом Сереброва. Бобыль, одиночка по жизни, старый охотник не слишком жаловал домашних питомцев, считая всех городских собак, даже самых больших и злобных, бесполезными тварями, пригодными разве что на хорошую теплую шапку. Живущий в частном секторе на самой окраине города, охотник сразу же поставил четкие границы для нового жильца, отдав ему на откуп огороженный высоким забором двор и покосившуюся будку, в которой никто не жил с тех самых пор, как Серебров купил этот полуразвалившийся деревянный дом и привел его в порядок.
Но время шло, пес взрослел, и совершенно неожиданно для себя Михаил Степанович обнаружил, что не такие уж они и разные. Даже будучи щенком, при виде хозяина Буян не заливался радостным лаем, не бросался лизаться, а молча подходил и тыкался лобастой головой ему в ногу, разрешая почесать себя за ухом. «Волчара» рос и матерел, ходил с Серебровым на охоту, становясь обстоятельным и деловитым, полностью оправдывая утверждение, что собаки – копии своих владельцев.
К осени Серебров починил ему будку и накидал внутрь ветоши и соломы. А к зиме как-то незаметно для себя разрешил псу жить в доме, на старом полушубке, постеленном возле идущей от газового котла трубы. Никогда и никого не любивший затворник вдруг осознал, насколько это приятно, когда любят тебя.
Буян вырос здоровенным мощным зверем, не боящимся ни лося, ни медведя, ни черта с дьяволом и за хозяина готовым убить или умереть.
Возможность представилась два года назад…
* * *
С самого утра все шло на редкость мерзопакостно. Вздумавший вечером порубить дрова, Серебров здорово разошелся и орудовал тяжеленным колуном, стоя на промозглом ветру в одной лишь майке да ватных штанах. Так что просквозило его вполне закономерно. Проснулся он от жуткого кашля, рвущего на части не только легкие, но, казалось, и всю грудную клетку.
Одними только проблемами со здоровьем дело не ограничилось. Внезапно взбунтовавшаяся мебель бросалась под ноги, а мелкие предметы при всяком удобном случае норовили выпасть из рук. В хлебнице отчего-то не оказалось ничего, кроме пары зачерствевших горбушек, а в холодильнике закончилось молоко и яйца. Ветром сорвало с крыши антенну, обрубив единственный телеканал. В довершение всего перегорела лампочка в сенях, и Михаил Степанович едва не сломал о порожек пальцы.
Верь Серебров в приметы, непременно остался бы дома, пить чай с купленным по случаю алтайским медом, слушать «Маяк» да вполголоса ругать паршивую погоду. Но Серебров в приметы не верил и потому, как и собирался, пошел на охоту. Однако отцепиться от неудачи оказалось не так-то просто – череда мелких неприятностей преследовала Михаила Степановича неотступно целый день, к шести часам вечера заставив остервенеть настолько, что, в сердцах ковырнув ногой снег, он сломал толстую охотничью лыжу, что было делом практически невозможным. Глядя на ехидно щерящийся из-под снега пень, Серебров едва не взвыл от досады. Распушивший мохнатую шерсть Буян тактично отошел в сторонку, чтобы еще больше не смущать хозяина в минуту душевной слабости.