Соорудив для женщин и детей шалаши, мужчины взяли луки, копья и щиты и пошли к опушке наблюдать за брошенным стойбищем.
Я присоединился к ним позже: всё раздумывал, как быть с волчицей. Не побежит ли она к стойбищу, почуяв чужаков? Смотрел на неё и в какой-то момент понял, что, скорее всего, она, напротив, останется рядом.
Только под утро зазвучали где-то у реки пронзительные птичьи крики. Явно, чужаки уже близко. А вскоре мы услышали дикий вой и увидели, как на дюну поднимаются, размахивая оружием, пришельцы. А через некоторое время раздались их стоны, вскрики, и один из них шатающейся походкой пошёл в сторону леса, на опушке которого мы затаились, но, не дойдя, упал…
Той вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул. Мы не спеша пошли к стойбищу. Вожак, поигрывая макуахутлом, шёл первым и, поравнявшись с лежащим в позе эмбриона чужаком, несколько раз ударил мечом по нему.
Пришельцы съели отравленное угощение и корешки. Их тела лежали на песке по всему стойбищу и в чумах. Я не увидел ни одной женщины или ребёнка.
Соплеменники, словно делая обычную работу, пробивали копьями бесчувственные тела, я же просто смотрел, пока не обнаружил короб, принесённый чужаками, заполненный отрубленными конечностями убитых ими людей. Моё сердце сжалось от ужаса, точно в ледяном кулаке. И я хладнокровно стал помогать соплеменникам добивать испускающих дух, корчащихся в муках с пеной у рта дикарей.
Впереди Рыб ожидали поиски нового места для стоянки, обустройство и налаживание там быта, притирание к новым людям. А я понимал, что моё детство в теле Лоло было лишь необходимой ступенью, своеобразным предисловием к этому кровавому и ужасающему событию в жизни племени.
Глава 13
Почти семь лет прошло с тех пор, как бродячее племя дикарей, существовавших разбоем, разорило стойбище Лося и вторглось на земли Рыб.
Мы были предупреждены семьёй, сумевшей избежать печальной участи соплеменников. Сейчас они зовутся родом Лосей, только нашего племени.
Убив тогда восемнадцать мужчин, мы оттащили их тела подальше от стойбища, и соплеменники стали разбирать чумы.
Когда я привёл женщин и детей, всем племенем стали решать, куда пойдём. Той предложил пойти на земли Лосей, но Лим возразил, сказав, что там мы вряд ли найдём кремень и обсидиан.
Моё предложение кочевать вниз по реке имело другой аргумент. Размышлял я просто: река текла на юг, а там теплее.
Поскольку у нас было три лодки и плыть на них против течения было непросто, все согласились искать новое место южнее. Лют, плававший к стойбищу Зубров, вознамерился занять то место, где стояли они, и я решил не спорить, хоть эта идея не пришлась мне по душе.