Но внешнее признание еще пол беды. А теперь на минуту представим, что идеями не признающих распад СССР проникся кто-то из действующих губернаторов, после чего издал указ о переименовании местного законодательного собрания в обком, и возвращении к нормам советской законности. Какова вероятность того, что указ опубликуют? Скорее более вероятно, что такому губернатору вызовут скорую психиатрическую помощь, после чего не смотря ни на какую неприкосновенность он будет отправлен на свидание с товарищем Сталиным в ближайшую свободную палату психиатрической больницы.
Вот и получается, что даже имея достоверные сведения о том как преодолеть защиту, куратор сможет воспользоваться ими далеко не сразу. Сначала ему придется подготовить к этому шагу общественное мнение. В противном случае, даже если автоматика даст сбой его отключат либо техники с его же базы, либо пушки ближайшего имперского линкора с верным присяге экипажем.
Да, чисто теоретически, я могу передать куратору сведения, об устройстве системы защиты, гораздо раньше даты объявления независимости, чем дать ему время на подготовку. Вот только это совершенно бессмысленно, ведь будет воспринято им как проверка лояльности со стороны специальных служб. Соответственно от империи не сможет отделиться ни только он, но и я. Ведь общественное мнение на подконтрольной мне территории также еще будет неготово поддержать отделение.
Вот и получается, что все нынешние союзники, сколько бы их не было, сразу после объявления независимости станут врагами. Изменить это не выйдет, ведь если в империи поймут, что кто-то смог успешно уйти из под контроля, то соответствующие службы немедленно начнут корректировать защиту оставшихся искинов. Да и тех из них, с кем я буду замечен в наиболее тесных связях, скорее всего сразу же отключат, во избежание. Ничего с этим поделать я не смогу.
К сожалению, из последнего разговора с арбитром не удалось получить даже намека на то, каким именно из трех путей тот попал на освободившуюся должность. Возможно, что он и сам еще этого не знает. Тем не менее, разговор прошел в достаточно теплой и дружеской обстановке. После взаимных поздравлений с новыми должностями, я сделал ему несколько намеков о том, что в случае чего всегда готов его поддержать своими пока еще скромными ресурсами. Арбитр, в свою очередь, также произнес протокольные фразы о том, что я могу всегда к нему обратиться с любой просьбой и он, конечно же, приложит все усилия чтобы мне помочь.
На этом содержательная часть нашей беседы была окончена. Сразу по ее завершении, он преступил к процедуре переноса своего сознания на новый носитель, физическое местоположение которого являлось государственной тайной, в которую меня никто посещать не собирался. Я же получил доступ к бывшему носителю сознания арбитра.