Точность, с которой рейдер попадал в цель, будь это широкая грудь развитого мутанта или ноги быстро бегающих неразвитых монстров, поражала. Стоило жертве на мгновение замереть – и пуля тут же попадала именно туда, куда ее направлял стрелок. Нечеловеческая точность выстрелов подсказала Тарчу, что способность становиться невидимым – не единственная сверхспособность Цыгана, и сколько их всего, остается только догадываться.
Когда стрелок завалил примерно тридцатого по счету монстра, на площади снова стало тихо. Подранков рейдер перестал оставлять, а новые зараженные не торопились бежать на канонаду выстрелов, занимаясь какими-то своими, видимо, более важными делами. Подождав немного, Цыган встал, поднял винтовку и кивнул в сторону парка:
– Пойдем, парень. Надо трофеи собрать, пока новые не набежали. Дяде нужны трофеи, а тебе?
Напарники спустились на площадь. Цыган достал из кармана широкий нож, перевернул ближайшую тварь ничком и показал на затылок:
– Видишь эту штуку? Это споровый мешок. – Рейдер указал ножом на странный нарост на голове зараженного, занимавшего существенную часть затылка и выглядевшего как разделенная на дольки полусгнившая, но при этом засохшая, груша, – Только ради него мы на этих тварей и охотимся. Это как гениталии у женщин – квинтэссенция смысла ее существования и единственное, ради чего их приходится терпеть.
Цыган коротко усмехнулся собственной шуточке, ничуть не смущаясь принципа «Сам придумал, сам посмеялся», и продолжил.
– Наш вирус, он же гриб. В теле образует грибницу. И у нас, и у мутантов. Но в теле иммунного развитие грибницы останавливается. А у мутантов нет. И вот тут у них, – рейдер наклонился и вставил нож между долек спорового мешка, – то ли органы размножения, то ли центр управления, вроде мозга, этого никто точно не знает.
Цыган сделал надрез и аккуратно развел дольки. Внутри все было заполнено тонкими серыми паутинкам, среди которых, немного покопавшись, рейдер нашел две маленькие виноградинки. По сути это были те же самые паутинки, только уплотненные, похожие на скомковавшиеся от времени и влаги шарики пыли.
– Это спораны. Самое большое, что можно найти в таких вот, не особо развитых. Из этих штук делается живец, который ты пил. На спирте мы их настаиваем. Потом процеживаем. Одна штука на бутылку. Пошли дальше, остальных обыщем.
Из тридцати убитых тварей Цыган достал пятнадцать серых комочков и три горошинки, чуть большего размера, с зеленоватым отливом, похожих на спрессованный сахар. Их он назвал «горохом» или «сахарком».