— Когда она скончалась?
— В тот же вечер. Паата чудом успел.
— Хорошо, что он не дал ей утерять веры…
Гванца неожиданно встала:
— Звонок. Сейчас придут дети. — Она понизила голос. — У меня к вам просьба: не говорите, откуда вы, не надо…
— Хорошо. Если только они уже не знают…
— Не знают. Я сказала, что вы руководитель шахматного кружка, в котором занимался Паата. — Последняя фраза прозвучала у нее по-детски просительно и виновато.
Я улыбнулся: мне самому требовался наставник по шахматам.
Гванца испуганно прошептала:
— А вдруг они его знают?
— Но там наверняка не один руководитель! — успокоил я.
Дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнула высокая круглолицая девочка. При виде меня она смутилась и закусила губу. Следом за нею появилась еще одна девчушка и два мальчика.
— Садитесь. — Гванца указала не знающим куда деваться от смущения ребятам на длинную скамью.
Они молча расселись и вопросительно взглянули на Гванцу.
Я не знал, была ли в числе вызванных Инга, но во мне росла уверенность, что эта рослая круглолицая девочка, — скорее девушка — с вздымающейся под школьным передником грудью, и есть Инга. И она, наверно, знает, кто я такой и зачем пришел, потому и не смотрит мне в глаза… Вторая девочка по сравнению с Ингой выглядит совсем ребенком. Мальчишки — оба вихрастые с едва заметным пушком над губой. Один — робкий и стеснительный, с большим лбом и вдумчивым взглядом. Другой — побойчее, резкий излом бровей и капризный, упрямый рот выдают характер своенравный и строптивый.
— Вы все из одного класса? — спросил я как можно непринужденнее.
— Да, — по школьной привычке они поднялись, отвечая старшему.
— Садитесь, садитесь.
— С первого класса вместе учитесь?
Все четверо снова сделали попытку встать, но я рукой их остановил.
— Кто из вас играет в шахматы? — я вспомнил о своей роли.
— Я, — поднялся строптивый.
— С Паатой тебе приходилось играть?
— Да. Мы часто играли, — он почему-то взглянул на Гванцу, — только не в школе.
— И кто же выигрывал?
— То я, то он.
— Чаще Паата, — заметил большелобый.
— Ничего подобного!
— Забыл, как три раза подряд он у тебя выиграл?
— Ну и что же! Вот он поправится, и я у него выиграю.
«Только они верят в выздоровление Пааты, — с горечью подумал я, — только дети могут в это верить».
— Ты тоже играешь в шахматы? — спросил я большелобого.
— Да.
Теперь стояли оба мальчика.
— Как тебя зовут?
— Каха.
— А тебя?
— Гизо.
Девочки назвались прежде, чем я успел к ним обратиться.
— Мери.
— Инга…
— Легенду о происхождении шахмат знаете? — я призвал на помощь все свои знания.
— Конечно, знаем, — за всех ответил Гизо. — Нам рассказывали, когда мы по Индии путешествовали.