— Ты мне не указывай, на что нужны деньги, без тебя разберусь. На хрен твой Интернет, когда люди в дальних поселках даже телевизор не могут смотреть и телефона нет, потому что нет денег провести к ним линию!
Разговор с Касьяновым не дал нужного результата — тот вроде пожурил министра за нецелевое использование средств, но не отменил его распоряжение, посоветовал в дальнейшем более мирно решать подобные разногласия. Павлу стало очевидно — с таким руководством кашу не сварить, первым желанием стало подать заявление об увольнении, — но после, посмотрев на ухмыляющуюся рожу Реймана, не скрывавшегося злорадства, издевательско-дружелюбную физиономию председателя, повернулся и ушел, не прощаясь, хотя дверью не хлопнул. После месяц пытался пробиться на прием к президенту, но его в Администрации не пропустили — по-видимому, Касьянов постарался. Вскоре вышло распоряжение Правительства об его отставке за какие-то надуманные нарушения, в центр же пришли с проверками из налоговой инспекции и даже управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Павел будто предчувствовал такой оборот, как только началась катавасия с правительством, обратился в московское представительство международной аудиторской компании PwC (PricewaterhouseCoopers), одной из самых авторитетных в мире. Дал заявку на аудит всех своих операций с зарубежными партнерами и консалтинговые услуги, буквально за пару дней до наезда незваных гостей ему передали отчет. Когда же они заявились, вызвал представителя компании и уже с ним разбирали претензии проверяющих органов. Те несколько дней пытались накопать компромат в валютных сделках, но не нашли, кроме каких-то несоответствий в отчетности по международному стандарту и российскому. Не стали из-за такой формальности поднимать скандал — связываться с зубрами аудита себе дороже! — ушли ни с чем, но по их недовольному виду Павел понял, что добром эта история не кончится.
Еще через несколько дней Павлу принесли домой повестку с вызовом в городскую прокуратуру, там следователь все выпытывал об его контактах с американскими партнерами, как будто он завербованный ими агент. После попросил не уезжать из города до выяснения каких-то обстоятельств, на вопрос — каких именно и на какой срок — буркнул что-то неопределенно, но официального предписания не выписал. Не оставалось сомнений — покоя ему здесь не будет, могут пойти на какую-нибудь провокация, обвинят в чем угодно и упекут подальше. Следовало уехать, но вот куда — тут не все казалось очевидным. Уезжать, как в прошлый раз, в глубинку не видел смысла — рано или поздно все равно найдут, да и последнее, что хотел — уходить в бега. Вот тогда впервые задумался о выезде за границу, благо, что сейчас с этим особых сложностей нет — получи визу и дорога тебе открыта. Только не лежала душа провести всю оставшуюся жизнь или даже какую-то ее часть на чужбине, так в сомнениях и колебаниях провел несколько дней.