— «Даже в кромешной тьме его свет найдет к нам дорогу», — процитировала Атарашики, после чего, явно сдерживая улыбку, глянула на меня. — Может, нам храм в твою честь поставить?
— Токусимцы явно повернутые, — покачал я головой, не обращая внимания на ее подколку.
— Синдзи-ками-сама, а? Звучит же? — не отставала она.
Я поморщился.
— Атарашики, — произнес я немного недовольно, — ты в курсе, кто такие Патриархи? А кто такие боги?
Веселое выражение лица Атарашики сменилось на удивленное.
— Серьезные ты вопросы задаешь, — сказала она. — Но ответ на него есть только философский. Во всяком случае, про богов.
На это я хмыкнул.
— Стражи внутренних границ, вот кто такие боги, — произнес я. — Ни больше ни меньше. Тут нет никакой философии. Они рабы своего мира.
— Это ты где о таком прочитал? — спросила она медленно.
— Мне об этом рассказали, — ответил я со вздохом. — И ты все равно не поверишь, кто именно. Просто уясни: боги крайне ограничены в своих действиях, в отличие от людей. А Патриархи — это именно люди. И мне не нравятся такие шутки.
Атарашики молчала, продолжая удивленно смотреть на меня.
— И все-таки кто тебе такое рассказал? — спросила она.
Подозреваю, из-за обычного любопытства.
— Рассказал… — Блин, она меня точно сумасшедшим посчитает. — Тот, кто создавал этих богов.
— В смысле? — не поняла она.
— В прямом, — произнес я. — Но это между нами. Я сам многое не понимаю, но «боги» — это людское обозначение этих существ, а по факту это стражи. Внутренних и внешних границ мира.
На этот раз Атарашики молчала дольше.
— А этот… создатель богов, часом, не просил тебя что-нибудь сделать? — спросила она осторожно. — И как часто вы с ним… видитесь?
Ну точно за психа приняла. Впрочем, я ее понять могу.
— Я тебе об этом рассказал только потому, что ты, выразимся так, своя, — произнес я. — Просто мне не нравятся твои шутки про мое обожествление. И да, просил, но это уже тебя не касается. Да и этого мира не касается. Виделся я с ним один раз, и больше это не повторится. — И немного помявшись, добавил: — По техническим причинам. У меня просто нет возможности связаться с ним еще раз.
— Понятно, понятно, — покивала она медленно. — И все-таки, о чем он тебя просил?
— Атарашики, — покачал я головой. — Не лезла бы ты в эти дела. Кстати, — решил я немного слукавить, — как думаешь, моя сила — это норма?
На мой вопрос Атарашики отреагировала не сразу, видимо, не поняла поначалу, к чему я веду. Но через три секунды ее глаза стали медленно расширяться.
— Хочешь сказать… — произнесла она тихо. — Так твоя сила… Это он тебя…