– Господин, простите эту выжившую из ума старуху. Не ведает, что несет.
– Мызыр, если ты не можешь управлять своей женой, то как сможешь управлять народом? – спросил я. Орк насупился.
– Я понял тебя господин, – произнес он. Решительно схватил женщину за волосы и вытащил из шатра. Сразу же оттуда раздался свист плети и вой Рындыны. Вскоре она приползла на четвереньках в шатер и обняла мои сапоги. – Простите господин, – плача с надрывом, попросила она. – Не буду больше преступать завет. Я буду послушна мужу. Отец свидетель.
Мызыр стоял на входе.
– Ну, тогда неси еду, – усмехнулся я. – Мы с твоим мужем поедим и пообщаемся. Прощена, – и снял иллюзию.
Мызыр прошел и сел рядом. Выбрал кусок мяса и протянул мне. Я взял. Мызыр оказал мне почет. Мы молча ели мясо, лепешки, сыр, соленые корешки и запивали гайратом.
После еды орк отдуваясь произнес:
– У нас все готово, посланник. Разведчики донесли, что передовые отряды ревнителей старой веры уже на подходе, основные силы подойдут завтра к вечеру.
– Ты не хуже меня, сотник, знаешь что делать, – спокойно ответил я. – Занимайся, а я отлучусь.
После этих слов перенесся на Гору и оттуда уже к месту, где оставил невесту.
В горах темнеет быстро. Заходящее Светило последним лучиками ласкало верхушки изъеденных временем гор. Удлинились тени на своих границах создавая резкий контраст света и темноты. Гомон птиц затихал. С гор подул прохладный ветерок. Под навесом небольшой скалы у горящего костра сидело двое. Ганга и Гради-ил. Это все, что осталось от большого лагеря. Вокруг ни души, не считая меня. Я стоял и смотрел на ставших такими мне дорогими… близкими.
Ганга замерла. Ее плечи напряглись и она медленно повернулась в мою сторону.
– ТЫ? – тихо прошептала она одними губами. Но я прочитал этот короткий вопрос. И так же тихо одними губами ответил:
– Я.
Ганга вскочила, хотела броситься ко мне, но какая-то сила остановила ее.
– Гради-ил, он вернулся, – произнесла она.
– Вижу. – ответил тот и поднялся.
Они оба пошли ко мне. Гради-ил шел, отступив на шаг от моей невесты.
Ганга остановилась напротив и долго всматривалась в мое лицо.
– Ты изменился, – произнесла она. – Так, словно тебя не было годы, – она провела ладонью по моему лицу. – Появилась щетина. Ты уже не мальчик.
Затем обвила мою шею и прижалась всем телом. Я обнял ее. И так мы простояли довольно долго, впитывая чувства друг друга и наслаждаясь объятиями. Гради-ил кашлянул и вежлив отвернулся.
Наконец Ганга отпустила меня.
– Ты голоден? – спросила она.
Вот что значит орская жена! Она встречает мужчину неизменным вопросом; «Ты голоден?» А он не смеет ответить нет.