Так что я иду за лесовиком с чистой душой.
Но не забываю запоминать дорогу и присматривать за поведением лидера нашего маленького отряда.
Мало ли что…
Некоторые моменты в поведении Мелконога меня напрягали. Он то и дело игнорировал проходимые участки, чтобы сделать крюк по очередному бурелому. Иногда мы карабкались по опасным скалам, хотя метрах в ста просматривались проходы, где не нужно помогать себе руками. Забирались в болота, проваливаясь по пояс в торфяную жижу. И это при том, что до обоих берегов рукой подать и на вид там все прекрасно.
Свои действия Мелконог не комментировал. Как сказал изначально шагать за ним, так и шел, не оглядываясь на нас. Спасибо, что после самых напряженных моментов позволял делать привалы. Но они всякий раз оказывались столь смехотворно короткими, что восстановить силы не получалось.
К тому же мы оголодали. Жевать на ходу недозрелые орешки, собранные с секвой, — так себе пропитание. К тому же их осталось не так уж много, потому что пришлось поделиться с Мелконогом.
А без нормальной кормежки откуда силам взяться?
Неудивительно, что к вечеру я вымотался так, будто на мне неделю пахали. И поля были скверные, где почва бедна перегноем, зато богата камнями. Бяка выглядел ничуть не лучше, жизнь в его глазах проявлялась лишь в тех редких случаях, когда он приседал перед очередным полезным растением или грибом. Но здесь это добро встречается нечасто, или он его редко замечает из-за усталости.
От изнеможения я чувствовал себя заторможенным и поэтому даже не удивился тому, что Мелконог обернулся и впервые за последние часы сказал что-то, не имеющее отношения к приказу останавливаться на отдых или, наоборот, подниматься.
— Впереди еда и люди. Хорошая еда, если все пройдет как надо, не придется корешками давиться. Не вздумайте заснуть, дело делать будем.
Когда слова наконец дошли до сознания, я встрепенулся:
— Люди?! Еда?! Что надо делать?!
Мелконог зачем-то посмотрел в небеса, потом провел по лбу ладонью, размазывая пот, и устало пояснил:
— Надо делать то же самое, что и раньше делали. Просто идите за мной. Только тихо идите. Без шума. Я не знаю, сколько их, но знаю, кто они. И без понятия, как разговор пойдет. Мы в Чащобе, а тут с разговорами всегда непонятно. Человек человеку крысоволк, даже самый слабый может цапнуть, если испугается или в голове что-то не так повернется. Так что ты, красивый, держись за свой арбалет. А ты, мутный пацан, не забывай про ножи. Если что, стреляйте и кидайте во все, что шевелится. Но смотрите в меня не попадите, я вам все уши за такое оторву.