Ну это я, конечно, загнул. Однако точно уверен, что речь не идет о грошах. Скажем так: готов поспорить, что одна такая штуковина стоит больше, чем икра из сотни панцирников.
Достойные деньги.
У Бяки навыка работы с артефактами не было, зато было феноменальное чутье на все, что имело хоть мало-мальскую ценность. Вот и тут углядел находки чуть ли не быстрее меня (без «артефакторики») и теперь обшаривал пещеру с отрешенно-блаженным видом.
Наверняка мысленно подсчитывал будущие барыши.
А я, занимаясь истреблением мелкой нечисти, не знал, как ему преподнести неприятные новости. Дело в том, что здесь и поговорить не получится. Несмотря на учиненный мною геноцид, воняло от флибрридров все так же омерзительно и мощно. Может, после бесславной гибели они и перестают источать тошнотворные миазмы, но вентиляция в подземелье слабая, выветриваться эта мерзость будет долго. Дышать приходится через громоздкие маски, набитые травами. Защищают они не очень-то хорошо, но, по крайней мере, с ними в обморок не валишься после пары глубоких вдохов. Однако поговорить с такой помехой нечего и мечтать.
Похоже, моя маска начинает сдавать. Вонь уверенно забивает ароматы душистых трав, поспешно собранных на стенках расселины. Или мне просто надо срочно оказаться наверху, на свежем воздухе. Отдышаться, погреться на солнышке, позволяя его лучам просушить одежду от тошнотворной сырости логова.
Поняв, что еще минута, и меня может стошнить, я замычал, указывая Бяке на выход. И быстро направился туда, не забыв прихватить добычу: и бивень-рог, и ритуальное жало.
Свежий воздух оказался предсказуемо прекрасным. Настолько прекрасным, что, сорвав маску, я не ощутил смрада, которым пропиталась, наверное, каждая молекула моего тела.
Какое же это блаженство — дышать как нормальный человек. Без помех от грубого самодельного фильтра и воздухом, не испорченным вонючими созданиями.
Подкинул дровишек в почти затухший костерок. От него резко потянуло дымком, но даже этот запах показался прекраснейшим, а не раздражающим.
— Зачем мы вышли? — расстроенно спросил Бяка.
Любая заминка в процессе поиска и сбора трофеев портила упырю настроение.
— Затем, что еще чуть-чуть, и я там свалюсь. У тебя разве все нормально?
— Ты о запахе?
— А о чем же еще.
— Гед, я уже привык.
— Бяка, не ври. К этому невозможно привыкнуть.
— Но я же привык. И еще мне помогает воспоминание о Карасях и кисляке. Им тогда было хуже, чем нам, кисляк воняет сильнее.
— Я бы с этим поспорил. Похоже, высшие силы нас наказывают за то, что мы тогда сделали. Сильно наказывают…