А затем… Затем я отвернулась от нее и встала рядом с Дарреном и Бернардом. Родерик, заметив это, усмехнулся – и первые жгучие капли сорвались с огненного потолка, зависшего над нашими головами.
Сорвались – и исчезли, даже не коснувшись защитной сферы, когда я резко вскинула вверх руки.
– Погасни! – сорвалось с моих губ повелительное.
Щит, оберегающий нас все это время, не выдержал мощи противоборствующих заклятий. Напоследок особенно ярко вспыхнул и растворился без следа. Пламя недовольно зашипело, как будто в него плеснули ведро воды. И неожиданно аудиторию окутал белый едкий дым, когда огонь умер так же внезапно, как и зародился.
Наверное, надо было обрадоваться. Повернуться к друзьям и сказать – мол, что, не ожидали от меня такого?
Но мир вокруг меня дрожал, готовый в любой момент расколоться на тысячи осколков. Навалилась такая чудовищная усталость, что даже вздохнуть лишний раз было тяжело.
– Арлин! – из какого-то небывалого далека раздался встревоженный окрик Родерика.
Интересно, какую еще гадость он задумал? Неужели испытания еще не завершились?
И это была последняя моя осознанная мысль.
Я открыла глаза и тупо уставилась в потолок. Нет, я прекрасно помнила все испытания, которые нам устроил Родерик. Но воспоминания резко обрывались на том моменте, когда я каким-то чудом погасила его заклинание. Неужели я упала в обморок? Такое чувство, будто я просто закрыла глаза и открыла их уже сейчас.
Кстати, а где я? На больничную палату не похоже. Вряд ли в них имеются такие высокие своды.
– Очнулась! – радостно взвизгнула над ухом София. – Живая!
И припала мне на грудь с приглушенными рыданиями.
Ох, да мы все в том же анатомическом зале. И я лежу на…
Фу!
Меня аж подкинуло на месте от осознания, что я лежу на прозекторском столе. Да, он прекрасно вымыт и продезинфицирован, но все равно. Как-то не по себе от осознания, что лишь на прошлой неделе на нем разделывали какого-то почившего профессора, завещавшего свое тело во благо науки.
– Ну вот, я же говорил, что все с вашей подругой будет хорошо.
А вот от этого голоса меня подкинуло во второй раз. Но теперь не от отвращения, а от возмущения. Потому что принадлежал он Родерику Робертсу.
Негодяй! Да его в тюрьму упечь надо! Он же чуть не угробил всех нас!
– Вы!.. – прошипела я, задыхаясь от негодования. – Вы!..
И привстала, грозно вперив в некроманта указательный палец.
– Спокойнее, Арлин, – проговорил тот, улыбаясь. – Все хорошо, что хорошо заканчивается. У тебя был обычный обморок. Я просканировал твою ауру и не вижу никаких проблем. Ты совершенно здорова.