– Ай, брось, Арлин! – Даррен поморщился, явно не убежденный моими словами. – Какая ты все-таки трусишка. Во-первых, никто не узнает, что это мы разбудили дух Кеннета. А во‐вторых, кто знает, может быть, Родерик, напротив, обрадуется возможности переговорить с душой отца.
– Если бы он хотел с ним пообщаться, то сам бы провел ритуал, – резонно возразила я. – Родерик ведь некромант. Что ему мешало сделать это раньше?
– Кто знает, возможно, и разговаривал. – Даррен снисходительно ухмыльнулся. – Ну а мы предоставим ему возможность еще раз побеседовать с почившим раньше времени родителем.
Я покачала головой, уже понимая, что переубедить друзей не удастся.
– Участвовать в этом я не собираюсь, – хмуро проговорила я. – Делайте что хотите.
– И не надо, – милостиво разрешила мне София. – А то знаю я тебя. Точно что-нибудь напутаешь.
Слова подруги были обидны, но справедливы. Конечно, я могла бы возразить, что уже дважды демонстрировала свой магический дар. Но оба раза это происходило в отнюдь не простых ситуациях, а когда меня пугали чуть ли не до полусмерти. Так что будет лучше, если я постою в сторонке.
И я отошла к Роджеру. Сторож к тому моменту погрузился в глубокий и спокойный сон, свернувшись клубочком на полу склепа.
Интересно, а как там Бернард? Судя по всему, не очень, иначе он бы давным-давно присоединился к нам.
– Приступим, – проговорил Даррен и встал около круга. Опять раскрыл книгу, внимательно изучая описание ритуала, после чего продолжил: – Итак, сейчас я произнесу формулу вызова, в это время ты, София, должна думать, как выглядел бы Кеннет. Его дух появится в круге. Мы дадим ему носовой платок Родерика – и охота начнется.
– Платок! – София, не глядя на меня, требовательно прищелкнула пальцами.
Я неохотно вытащила тонкий батистовый лоскуток ткани и вложила ей в руку, после чего торопливо вернулась на прежнее место.
– Начали. – Даррен глубоко вздохнул. Прищелкнул пальцами – и запылали свечи, установленные внутри круга, а магическая искорка, плавающая под низким потолком склепа, погасла.
Я невольно поежилась. Сразу же стало ощутимо темнее, и мрак, притаившийся в углах помещения, ожил. Потянулся к нам длинными щупальцами, змеясь в стыках плит. Опять дохнуло сырым и затхлым воздухом.
Даррен начал читать. Сухие отрывистые слова, смысла которых я не понимала, послушно падали в тишину. Пламя свечей, горевшее ровно и ярко, внезапно, словно по команде, окунулось в раскаленный воск и замерцало.
Я замерла в испуге. Неужели они погаснут? Но почти сразу огонь выпрямился, с жадным треском пожирая фитили.