— Да, — только и смог ответить Александр Самуилович, но потом добавил, — с вами точно, как в королевской свите себя чувствуешь.
Может и так. Королём я, пока, не стал, но какие мои годы. Я спросил Вольфсона о нашем типографском оборудовании. Оказалось, что всё вчера разгрузили и французы уже сегодня с десяти приступили к работе. Ну и отлично. Заеду только уведомить Наташу об англичанах и сразу домой. Дальше я поехал в ЦК.
На старой площади моя секретарша уже знала о моем новом статусе, так как ей утром передали все бумаги на меня из секретариата. Валерия Сергеевна первым делом поздравила меня и сообщила, что в связи с повышением у меня теперь есть заместитель, который в моё отсутсвие будет решать многие вопросы за меня. Вот и отлично. Звали его Викентий Олегович и я, прежде чем пойти с ним знакомиться, попросил Валерию Сергеевну отпечатать письмо на нашем бланке о том, что А. С. Вольфсон и Мария Колесова едут в служебную загранкомандировку в Великобританию с 26 мая по 5 июня и мы просим оказывать им всяческое содействие. С пометкой для таможни и пограничной службы за моей подписью. Секретарша кивнула и ещё сказала, что Михаила Андреевича сегодня не будет. Он утром неожиданно улетел в Новосибирск и будет только завтра вечером. Но он оставил мне инструкции, которые я взял с собой к своему заму.
Мой зам оказался нормальным мужиком лет под сорок. Я его просканировал и понял, что доверять ему можно. Стучать, как везде положено, он стучал, но особо в этом не переусердствовал. Меня он знал, как любимчика Брежнева, поэтому немного опасался. Теперь уже он мне передал аналитический обзор по теме советской эстрады. В конце разговора мы попрощались до шестого июня, так как послезавтра я улетал в Штаты.
Я со спокойной душой отправился в буфет и пообедал. Потом около часа поработал с бумагами и, пообещав Валерии Сергеевне вернуться из Лондона с подарками, а также забрав отпечатанное письмо с печатью и три авиабилета до Нью-Йорка, отправился на радиостанцию «Маяк». По дороге позвонил Анатолию.
— Привет труженикам радио, — сказал я в трубку. — Больше недели тебя не слышал.
— Совсем забыл старых друзей, — шутливо ответил Краснов. — Третью Звезду получил, памятник ему уже поставили и он теперь носа к нам, простым смертным, не кажет.
— Извини, совсем закрутился. В пятницу только из Парижа прилетели и сразу дела навалились.
— Да знаю, знаю. Ты, небось, песни везёшь?
— Везу. И две английские, которые я в Париже написал и ещё пять за выходные успел накропать.
— Вот ты плодовитый какой. Тут у меня Алла сидит, привет передаёт и тебя вспоминает. Мол где этот талантище и куда он пропал.