Перед воротами несколько десятков воинов, выхватывали из людского потока молодых женщин и юных девушек. Их отводили в сторону, где срывали одежду. Некоторых насиловали тут же около стен на глазах их родственников. После этого нагими гнали в свой лагерь. Там их ждала незавидная судьба сексуальных рабынь. Воины получали женщин в качестве доли военной добычи. Озверевшие степняки тут же использовали их по назначению, а наразвлекавшись продавали, обменивали или проигрывали в кости своим товарищам. И все повторялось вновь до бесконечности. Не многие выдерживали издевательств и оставались жить.
Мужское население сгоняли к обрыву. Людей ставили лицом к реке, запрещая оборачиваться. Вдоль шеренги несчастных проносились багатуру, показывая свою удаль, они на полном скаку срубали головы приговоренных к смерти. Каждая удачная попытка вызывала среди воинов возгласы одобрения. Обезглавленные и посеченные тела, среди которых многие были еще живы, падали с обрыва в реку.
Но пленных оставалось еще много. Тогда монголы раздали стоящим в стороне шиитам, среди которых были и женщины и дети, ножи, приказав им убивать соплеменников. Поначалу люди застыли в нерешительности, поглядывая друг на друга. Но когда степняки жестоко казнили нескольких из них, шииты, под хохот кочевников, бросились кромсать ножами своих бывших друзей, соседей и даже родственников. В образовавшейся давке гибли все. Поняв, что в резне могут погибнуть и нужные им люди, монголы остановили бойню, оттеснив покрытых кровью шиитов в сторону. Остальных добили, расстреляв из луков.
Наблюдавший за всеми этими зверствами, Аль-Мустасим лишился рассудка. Он упал на колени и принялся рвать на себе волосы.
Такой правитель был Тугаю не нужен. Но монголы верили, что если пролить кровь законного правителя, это может принести несчастье. Поэтому он велел завернуть халифа в ковер и бросить его под копыта лошадей. Таким образом, царская кровь не пролилась, а значит, он избежал гнева высших сил.
Еще неделю продолжалось разграбление Багдада. Мстя за потери, монголы разрушили дворцы, мечети, и другие государственные здания. Дом Мудрости с обширной библиотекой, был сожжен.
Вскоре над городом поднялся такой смрад, что Тугай приказал двигаться дальше, оставив Багдад на попечение оставшегося в живых шиитского населения.