характеризуют Верховное Существо
[220]; эоны или эманации того же самого естества, что и Верховное Существо
[221], исходят от него как свет исходит от солнца. Для своего проявления, пребывая бесконечные столетия в покое и тишине
[222], Верховное Существо использовало свою мысль
[223], и первая проистекшая из него эманация была
премудрость[224];
женский эон или аналог мужского эона[225], и первый эон или перворожденный эон творения есть
Иисус[226]; однако, не желая делать смертным существо, исшедшее от Бога, поскольку мы все умираем, Валентин признавал
Высшего Христа, соединившегося с эоном Иисусом во время земной миссии этого Спасителя людей
[227].
Два сектанта во многом поспособствовали в распространении валентинианской ереси в различных концах Малой Азии и особенно в Сирии: сначала это был Татиан[228], ученик Святого Иустина Философа и впоследствии глава гностиков, называемых целомудренными или энкратитами, ибо чрезмерно обременялись воздержанием; затем был Кассиан, сменивший их имя на докеты или кажущиеся, поскольку они придерживались того, что тело Иисуса Христа являлось лишь кажущимся или призрачным[229]. Марк или Маркус[230], происходивший из Палестины ученик Валентина[231], сосредоточил свои усилия на распространении в Сирии доктрины учителя; и чтобы лучше завоевать евреев, он вошел в их доверие благодаря кабалистическим теориям. 24 буквы алфавита, по его мнению, заключают в себе все возможные силы, качества и добродетели, вот почему Иисус Христос говорил о себе самом, что Он – Альфа и Омега[232]. «Верховная тетрада, – добавлял Марк, – снизошла со своих непостижимых высот, чтобы раскрыться в моем уме в образе женщины[233]. Когда Верховное Существо произнесло первое слово, это был слог из четырех букв, из которых каждое стало сущностью, и эти эоны составили первую тетраду; второе слово было еще из четырех букв, и вторая тетрада соединилась с первой, образовав огдоаду[234]. Одним из наиболее драгоценных слов Бога является Логос (греч.), то есть Иисус Христос[235]». Под этой кабалистической формой легко заметно смешение систем Василида и Валентина. Огдоада первого здесь в большом почете. И в самом деле, по словам де Бособра[236], Святой Ириней[237], а после и Святой Епифаний нам сообщают, что число восемь было весьма священным и весьма таинственным среди маркосиан; они его находили в различных местах Ветхого Завета и говорили о небесной огдоаде, которая бесконечна, вечна и не имеет ни предела, ни времени, ни места и т. д.[238]
Маркус принялся убеждать женщин, и это средство принесло большую известность сектанту. Размышляя о заблуждениях, которые могли отсюда возникнуть, становится понятным, почему наиболее дискредитировавшие себя секты, подобные офитам, соединились с этой ветвью валентинианства