, сделал по данному пункту наблюдение, которое важно здесь отразить: «Достаточно отметить, – говорит он, – в протоколах, публикуемых нами, что
опровержения почти все тождественны, как если бы они были продиктованы в соответствии с условной формулой; и, наоборот,
признания все разнообразные, отличающиеся по отдельным обстоятельствам, зачастую очень наивным, которые им придают особый характер правдоподобия. Противоположное имело бы место, если бы признания были продиктованы или вырваны под пыткой: они являлись бы почти одинаковыми, и различие заключалось бы скорее в опровержениях».
Основными обвинениями, изложенными в статьях, сформулированных Римской курией, были:
Посвящение, сопровождаемое оскорблением креста, отречением от Христа и кощунственными поцелуями;
Поклонение идолу, рассматриваемому как образ истинного Бога, единого, в которого и должно верить;
Опущение освященных слов мессы;
Право, присвоенное мирскими начальниками, давать отпущение грехов;
Дозволение противоестественного преступления.
Признания, касающиеся этих основных обвинений, разве не несут на себе общего характера, с помощью которого должно рассматривать факты, показанные осуществляемыми в ордене в целом, или, по крайней мере, его главными руководителями, будучи результатом одного устава, официального или секретного статута? Таковым является первый вопрос, который мы желаем изучить. По правде сказать, наиболее темный и затруднительный в этой темной и сложной теме, и мы молимся, прежде всего, чтобы не промахнуться в нашей мысли, давая ему более широкое толкование, чем он содержит в действительности. Мы не сумеем установить, придавался ли орден целиком секретному отступлению от своей веры и нарушению своих клятв, ни даже то, предлагал ли предписанный им устав совершать это нарушение при приеме всех своих членов. Мы только попытаемся показать, что подобный устав существовал – сильный, единообразный, всегда один и тот же, несмотря на различие времени и места, пробивший брешь, насколько смог, в официальном статуте: следовательно, данный устав был согласован среди определенного числа влиятельных руководителей и распространен ими и их последователями. Это тот самый устав, природу и дух которого мы хотим определить после того, как предварительно установим его существование.