, а среди них великий магистр, визитатор Франции и главные командоры были убеждены в вышеуказанных ересях, заблуждениях и преступлениях по их собственным спонтанным признаниям; и поскольку эти исповедания делают орден очень подозрительным, и поскольку это бесчестие и это подозрение делают его совершенно безобразным и отвратительным для Святой Церкви Господа, прелатов, самодержцев, князей и католиков; и поскольку, больше того, считается уже не найдется добропорядочного человека, который бы пожелал вступить в сей орден, – все эти вещи делают его бесполезным для Церкви Божией и для продолжения дел на Святой Земле, служба на которой была ему доверена; и поскольку затем мы и наши братья назначили настоящий собор как определенный предел, на котором должно быть принято решение и провозглашено определение, и что рассылка решения или положения этого процесса приведет, как представляется, к вероятной полной утрате, разрушению и рассеиванию имущества Храма, отданного, переданного и уступленного верным для поддержки Святой Земли и борьбы против врагов христианской веры: среди них находятся те, кто говорят, что необходимо за вышеозначенные преступления провозгласить определение осуждения против этого ордена, и те, кто считают, что имевшие место процедуры не позволяют после длительного и вызревшего обсуждения его справедливо осудить; мы же имея на виду только Бога, и принимая во внимание благо содействия Святой Земле, не склоняемся ни вправо, ни влево; мы полагали, что необходимо было идти
путем промысла и повеления, дабы упразднить распри, избежать опасностей и сохранить имущество, предназначенное для поддержки Святой Земли.
Итак, принимая во внимание бесчестие, подозрение, шумные инсинуации и другие вышеназванные вещи, восстающие против этого ордена; принимая во внимание оккультное и скрытное принятие братьев в этот орден; принимая во внимание то, что вышеуказанные братья удалялись от благопристойных обычаев жизни и нравов других верных, а особенно то, что когда принимались братья в орден, они становились обязанными по самому факту своего вступления обещать и клясться о неразглашении никому способа их приема, и последние должны были оставаться верными своей клятве, что свидетельствует против ордена его очевидной самонадеянностью; принимая во внимание, кроме того, страшное возмущение, поднимавшееся против ордена, возмущение, которое, казалось, невозможно утихомирить, пока орден будет существовать; принимая во внимание равно опасность для веры и душ, – настолько чудовищные деяния совершены очень большим количеством братьев, – и некоторые другие справедливые доводы и причины, которые должны были нас разумно подвести к принятию последующих мер; ожидая, что большинство означенных кардиналов и прелатов, избранных полнотой собора, то есть четырьмя или пятью частями, нашло наиболее подходящим, наиболее удобным и наиболее полезным к чести Всевышнего и для сохранения христианской веры и нужд Святой Земли, не говоря уже о других веских доводах, следовать по пути промысла и повеления апостольского Престола, упразднив вышеназванный орден и передав его имущество в пользование тому, кому оно предназначалось; и что касается еще живых членов ордена: принять мудрые меры скорее, нежели их наделить правом защиты и отсрочить процесс; рассмотрев еще то, что в других обстоятельствах и без какой бы то ни было там ошибки братьев Римская Церковь неоднократно упраздняла другие важные ордена по причинам несоизмеримо меньшим, чем эти; итак,