– Я тоже люблю тебя, – сказала я в телефон.
– Пока! Вы были ошеломительны, – выкрикнула моя сестра, прежде чем повесить трубку, не давая мне возможности проститься с ней.
Только я бросила телефон на кровать, как в мою дверь постучали.
– Кто там? – окликнула я, сидя на краю кровати.
– Кто еще это мог бы быть? – раздался голос Ивана за дверью.
Закатив глаза, я встала и направилась к двери, чтобы открыть задвижку и замок. Не спеша открыв дверь, я увидела стоящего на пороге Ивана со вскинутыми бровями, все в той же одежде, в которой он был за ужином. В темно-серой рубашке на пуговицах, в черных костюмных брюках, как он подтвердил, сшитых для него на заказ, потому что, по сравнению с узкой талией, у него были слишком объемные ягодичные и четырехглавые мышцы, и в красивых черных ботинках на шнурках, в которых до сих пор я видела его редко.
– Не хочешь впустить меня? – спросил он.
Покачав головой, я улыбнулась и отступила в сторону, глядя, как он, войдя в комнату, сразу сел на край моей кровати и, наклонившись вперед, начал возиться со шнурками на ботинках. Закрыв дверь, я подошла и села рядом с ним, застав его за тем, что он скинул один ботинок, а потом, со вздохом, второй.
– Я измочален, – признался он, вытягивая ноги.
– Я тоже, – ответила я, заметив его носки в черно-фиолетовую полоску. – Я только что закончила разговаривать по телефону с Руби и раздумывала, достаточно ли я устала для того, чтобы лечь спать. Кажется, я еще не успокоилась.
Вздернув подбородок, он повернулся и улыбнулся мне, а потом, положив руку мне на плечи, притянул к себе.
– Как прошел разговор?
– Отлично. Она сказала, что я никогда не каталась так хорошо. Потом она прочитала мне лекцию о моем отце, но все было нормально, – сказала я, не будучи расположенной передавать ему наш разговор в подробностях.
Иван кивнул, словно понял меня.
– И все-таки ты каталась лучше, чем когда-либо. Ко мне уже подходили по меньшей мере человек двадцать, говоря, насколько ты была хороша. – Он моргнул. – Я не ревновал. Не волнуйся.
– Я не волнуюсь, – холодно ответила я.
Он прижал меня к себе еще крепче, положив ладонь мне на руку и поглаживая ее сверху вниз.
– Ты была великолепна, Фрикаделька. Ты на самом деле была… но не жди, что я скоро опять признаюсь тебе в этом.
Прижав голову к его плечу, я улыбнулась, радуясь тому, что он этого не видит.
– Ты, черт возьми, был великолепен.
– Я знаю. Но это не ново. Все к этому привыкли.
Я фыркнула:
– Ты самодовольный болван.
Что он ответил?
– Это верно.
Как, черт побери, я могла влюбиться в этого самонадеянного кретина? Из триллионов и триллионов людей на планете я влюбилась