Иногда Уилл видел Хораса, но лишь издалека. Они не вступали в разговор и даже не смели показать, что все еще помнят о ссоре. Но обида и злость по-прежнему снедали обоих, и Уилл прекрасно понимал, что долго так продолжаться не может.
Он вдруг обнаружил, что без страха думает о столкновении с бывшим приятелем и сохраняет хладнокровие. С чувством глубокого удовлетворения, которого он в то же время и стыдился, Уилл вспоминал, как нанес Хорасу удар и у того пошла кровь. Собственные мысли пугали мальчика, но он ничего не мог с ними поделать. К тому же, ему льстило то, что Дженни и Элис стали невольными свидетелями драки. Наконец девушки смогли убедиться, что и он кое на что способен.
Тут сердитый голос учителя вернул его в реальность.
— Мне продолжать, или у тебя появилось более важное дело, которое стоит обдумать? — осведомился Холт.
Уилл принялся оглядываться, желая увидеть то, на что указывал ему рейнджер. Они ехали по хрустящему белому снегу, копыта их коней производили очень мало шума. Холт махнул рукой туда, где идеальный покров нарушился — это были следы какого-то зверька, и сейчас Уилл должен был распознать, кому именно они принадлежат. Обычно ученик легко справлялся с подобными заданиями — у него был зоркий глаз, да и Холт позаботился забить его голову необходимыми знаниями. Однако сейчас Уилл с трудом мог сосредоточиться.
— Туда, — уже более грозным тоном произнес Холт. Он не любил повторять одно и то же.
Учитель указывал куда-то влево. Уилл привстал в стременах, чтобы лучше видеть участок.
— Кролик, — поспешно выпалил он.
Холт повернулся, искоса посмотрев на мальчика.
— Кролик? — переспросил он.
Взглянув еще раз, Уилл почти сразу поправился:
— Кролики.
Холт всегда настаивал, чтобы все было точно определено.
— Конечно, — проворчал он. — Если бы это были, например, скандианцы, тебе нужно было бы знать точное количество.
— Думаю, да, — кротко отвечал Уилл.
— Ты думаешь! — язвительно отозвался Холт. — Есть огромная разница между одним скандианцем и дюжиной!
Уилл кивнул. В последнее время Холт перестал называть его юнцом, и это было одной из перемен, произошедших в их отношениях. Теперь Холт обращался к ученику по имени, и Уиллу казалось, что учитель наконец проникся к нему если не уважением, то хотя бы привязанностью.
Совсем чуть-чуть.
Негромкий голос Холта снова вывел мальчика из задумчивости:
— Так… кролики. И всё?
Уилл посмотрел в указанном направлении. На снегу едва виднелась еще одна цепочка следов.
— Горностай! — торжествующе заявил он, и Холт снова кивнул.
— Горностай, — согласился он. — Но ты должен был сразу понять, что там кто-то еще, Уилл. Смотри, эти кроличьи следы такие глубокие — животных явно что-то вспугнуло. Такая примета подсказывает, что был кто-то еще.