— Ага, — проревел Фрэнки. Его лицо растянулось в горделивой улыбке. Он повернулся, демонстрируя достижение — двенадцатидюймовый эрегированный причиндал. Его глаза с сочувствием смотрели на Спуки. — Ну как тебе мой «вялый» член, старая кошелка?
Спуки повела плечом.
— Эй, Фрэнки, когда твой папаша кончал тебе в рот, ты сглатывал или сплевывал?
Двенадцатидюймовая ялда Фрэнки тут же обмякла.
— Я ее грохну! — вновь взорвался он.
На этот раз Ник, пытаясь отпихнуть Фрэнки, не удержал равновесие.
— Думаю, что сглатывал, — даже не дрогнув, предположила Спуки, пока ее противник-великан пытался до нее дотянуться. — Ты похож на «глоталу». Бьюсь об заклад, твои предки даже не покупали тебе детское питание, потому что питался ты одной спермой.
— Фрэнки, нет! — закричал Ник, но…
ШЛЕП!
Было уже поздно.
Движимый первобытной яростью кулак Фрэнки пролетел над плечом Ника и соприкоснулся с челюстью Спуки. Так же эффектно, как тайсоновский кросс справа. Голова Спуки дернулась назад, а вслед за ней и верхняя часть тела. Все произошло так быстро, что Ник лишь заметил, как мелькнуло какое-то белое размазанное пятно.
Она лежала, не шелохнувшись, на дешевом кофейном столике.
Ник и Фрэнки уставились на нее выпученными глазами. Они все поняли с первого же взгляда. Голова Спуки перевесилась через край. Глаза в кучу, язык вывалился. Тишина была абсолютной.
— Мужик. Ой, мужик, — прошептал Ник. Его лицо покрылось бусинками пота. — Фрэнки, лучше молись, чтобы она… Он даже не смог договорить.
Опустившись на колени, поднес ухо к ее груди.
Судорожно сглотнул.
Пощупал на шее пульс.
Снова сглотнул.
Потом накинулся на Фрэнки:
— Безмозглый кретин! Ты убил ее!
— Я-я-я, — изумленно раскрыл рот Фрэнки. — Нет, она…
— Дебил! Ты сломал ей шею об край стола!
— Нет, я-я-я… — Фрэнки никак не мог подобрать нужные слова. — Нет. Она сама упала, и… сломала себе шею.
— Это ты УБИЛ ЭТУ СУКУ! И теперь люди Винчетти УБЬЮТ НАС! Они подвесят нас мясными крюками за задницы и будут жечь паяльной лампой. А тот чокнутый докторишко срежет с нас кожу.
Фрэнки начал, было, скулить, что ему страшно до усрачки. Ник сидел на полу, удрученно склонив голову.
— Давай-давай-давай просто… свалим из города, — предложил Фрэнки. — Уедем куда-нибудь. Ляжем на дно.
— Винчетти нас даже на Марсе найдет. Даже если мы свалим в гребаный Египет и зароемся на тысячу футов под пирамиду, он все равно нас найдет. Мы убили его лучшую говно-порно-актрису. A Винчетти любит говно-порно. Его это больше разозлит, чем полный пройгрыш «Янкиз» «Аризоне».
— Мы — трупы, — всхлипнул Фрэнки.