Рэйнар нажал кнопку сохранения и закрыл ноутбук. Встал, потянулся, снял старый серый пиджак со спинки стула, надел. Взял со стола смартфон, посмотрел, нет ли письма от Янны (его не было), грустно вздохнул. Снова потянулся, разминаясь, достал из шкафа пальто и шляпу – немного старомодно, но стильно. Выключил свет, выходя из кабинета, погремел связкой ключей, запирая дверь. Завтра будет новый день.
В это время в коридорах работала лишь половина ламп, отчего путь через длинный полутемный проход между двумя рядами одинаковых фанерных дверей окрашивался мистическими и немного пугающими интонациями. Словно его жизнь, все ее тридцать девять лет – столько дверей, в которые можно было бы свернуть, чтобы изменить ее, сделать лучше, а он всё идет и идет вперед в полутьме, пробираясь от тайны к тайне, большая часть из которых оказывается всего лишь очередной бессмыслицей.
Боги, ему почти сорок лет, молодость уже позади, пора бы стать зрелым, наконец. Завести семью. Сделать, наконец, предложение Янне. Впрочем, она откажет, скорее всего. Она птица перелетная, любит свободу, семейные узы ее вгоняют в тоску, да и никогда она не смирится с образом жизни Рэйнара, со всеми этими его вечерними бдениями в пустом Доме Тайной Стражи. Странно, Рэйнар легко решал загадки, которые ставили в тупик его коллег, прекрасно разбирался в лабиринтах переплетений древних мифов, легенд и символов. А вот в лабиринтах собственной жизни разобраться никак не мог. Впрочем, возможно это – тайны, загадки, символы, легенды, расследования – и есть его настоящая жизнь.
Лифт звякнул, и двери открылись. Рэйнар вошел, нажал на кнопку первого этажа. Посмотрелся в большое зеркало напротив дверей. Надо больше спать. И меньше пить, наверное. Не помешало бы проводить больше времени на свежем воздухе. Да и в спортзал заглядывать почаще. Впереди пересдача нормативов, глупо будет запороть присвоение очередного звания из-за собственной лени.
Электронный колокольчик снова мелодично прозвенел, и Рэйнар быстрым шагом направился через широкий холл (мрамор, нержавеющая сталь и стекло), приветливо кивнув девушкам-стражницам у стойки ресепшена.
Стеклянные двери разъехались в стороны, пропуская его. Он остановился, едва выйдя на улицу, с радостью вдыхая прохладный воздух и наблюдая, как кружатся снежинки в оранжевом свете многочисленных фонарей, медленно опускаясь на уже присыпанную землю.
Рэйнар привычно отсалютовал памятнику тайным стражникам напротив входа в здание. Официально это был монумент всем стражникам всех времен, исполнявшим свой долг и погибшим вследствие этого. Но Рэйнар знал, что скульптор вдохновлялся одним не слишком известным неканоническим портретом чуть ли не семивековой давности, на котором, предположительно, был изображен легендарный Гленард. Композиция была не слишком героической, несмотря на то, что фигура попирала ногой череп поверженного врага. Стражник-памятник был, скорее, усталым, плечи опущены, спина сгорблена, сабля в руке волочится по земле. Выбор именно этого варианта монумента в свое время вызвал немало вопросов и споров, во Дворце предпочитали что-то более помпезно-официальное. Однако тогдашний Директор Тайной Стражи, госпожа Велисса ан Лакстон, настояла на том, что именно такое изображение наилучшим образом отражает ощущение тайного стражника после завершения тяжелого дела и потери товарищей. Она знала, о чем говорила, после тридцати лет оперативной работы.