— Ты издеваешься над нами? — рука И-Хоу снова потянулась к мечу, словно орк до этого сам не пытался насмехаться над Никитой.
— Я напоминаю, что вы — воины! — Никита активировал Красное пламя и дал тому покрыть все его тело.
Парень и орк какое-то время стояли и мерялись взглядами, и неизвестно, чем бы все это в итоге закончилось, но потом шаг вперед неожиданно сделал молчавший до этого Ши-Гун. Словно какая-то сила, казалось бы, давно пропавшая в этом мире, пробудилась и подтолкнула его, заставив поверить в себя так, как он не верил еще никогда!
— Я тоже воин, я — орк, и мне надоело сидеть дома! — клыкастый ветеран даже не успел договорить эту фразу, как вдруг Красное пламя с Никиты несмотря на разделяющие их метры перекинулось на него, накрыв с головой.
Никита даже вздрогнул от такого поворота и на всякий случай проверил резервы своего духовного кристалла, но, как ни странно, после разделения силы та стала тратиться не быстрее, а, наоборот, медленнее.
— Бррррат! — заревел И-Хоу, опасаясь худшего, но почти сразу и замолчал, осознав, что с его младшим ничего не случилось.
Просто человек каким-то образом смог пробудить в себе силу орочьих вождей, а Ши-Гун только что признал его власть над собой.
— Кто ты? — И-Хоу снова посмотрел на Никиту. — Как ты связан с нашим народом?
— Не знаю, — Никита не соврал, он действительно не имел ни малейшего понятия, почему ему оказываются доступны способности, свойственные другим расам. Догадывался, конечно, что это связано с наследием светлого ордена, но точной уверенности не было. — Это просто факт. Я умею призывать Красное пламя, умею им делиться. А когда Ши-Гун даст мне еще пару уроков, то, вероятно, смогу делать и еще что-то.
Никита рассказал о помощи младшего из братьев, и, похоже, это было ошибкой.
— Ты помогал ему? — чернокосый прорычал эту фразу, повернувшись к Ши-Гуну. — Ты раскрыл ему семейные секреты, которые мы не отдали убийцам рода, даже когда на кону была наша жизнь?
— Я ничего ему не говорил, — покачал головой Ши-Гун, неожиданно совсем переставший бояться своего старшего брата. — Я просто показал путь, а прошел он по нему уже полностью сам.
— И, тем не менее, я запрещаю тебе обучать его!
— Ты мне не вождь! И я сам буду решать, кому и как будет помогать моя сила!
— Что ж, тогда, кажется, у меня не остается выбора. Ради памяти нашей семьи я вызываю тебя на хольмганг, и мы будем биться, пока один из нас больше не сможет подняться. До конца!
— До конца! — Ши-Гун повторил за братом, и Никита осознал, что ситуация свернула куда-то совсем не туда.