Это должно внушать определенное недоверие к Куртепэ в интересующем нас вопросе: видно, что данный автор смешивает ворота Фондуар, находившиеся в конце улицы Шеньо, с воротами Нанксион (Nanxion), располагавшимися на краю улицы Мезон-Руж (Maison-Rouge) (см. старые карты Дижона) и дает в одном и том же взятом месте два дома тамплиеров вместо одного.
Вот более четкие доказательства:
“Поскольку аббатство Святого Стефана, — пишет аббат Фио (История церкви аббатства Святого Стефана — Histoire de l’eglise abbatiale de Saint-Etienne, p. 126), — создавало препятствие зданию, которое рыцари Храма, вульгарно называемые тамплиерами, хотели соорудить в их дижонском доме, размещавшемся в приходе Святого Петра, то об этом препятствии было доложено в Рим, и папа Александр III в 1168 году принял решение в пользу Ордена Храма: “Eisdem fratribus Oratorium et cimeterium in praescripto loco adjudicavimus” (Id, ib., p. 405. Доказательства).
Дом тамплиеров и зависящие от него строения были вклинены между контрфорсами (les directs) базилики Святого Стефана и владениями Святого Бенигна: так назывались монастырь или cemeterium (кладбище) Святого Бенигна. Это имение тамплиеров занимало большое пространство между стенами каструма и сельского предместья Дижона. Оно должно было располагаться в виде обширного треугольника между улицами Сен-Пьер, Мельниц (des Moulins) и Бордо-Марго (Bordot-Margot), продолжавшегося, естественно, вне стен от улицы Шеньо. Следовательно, оно занимало все направление нынешнего земляного вала между улицами Сен-Пьер и бастиона напротив улицы Шеньо.
Тамплиеры обладали некоторыми постройками в окрестностях Дижона. В Фовернее им принадлежал дом или часовня со всеми подсобными помещениями. Они имели также дом в Талане (Talant), доказательство существования которого приведено господином Гарнье (Garnier) в своих превосходных воспоминаниях о Талане. Этот последний дом упирался в стену крепостного ограждения напротив сада современного курорта.
(30) “Et obtulit se veile fieri servum esclavum ordinis”. Doc. in., t. I, p. 632.
(31) Село в двух километрах от Дижона.
(32) “Dictus recipiens osculatus fuit ipsum in fine spinae dorsi, in umbilico et in ore” (Doc. in., t. II, p. 368). Представляется, что посвятитель имел выбор: либо принимать поцелуи, либо самому целовать. В принятии Родольфа де Гранвилье (Rodolphe de Grandvilliers) посвятитель сам берет на себя эту заботу: “Item dixit quod recepiens fecit cum spoliari usque ad camisiam, et osculatus fuit ipsum receptum in fine spinae dorsi, in umbilico, et demum in ore”. (Doc. in., t. II, p. 354).