было решено послать проповедников их секты в Болгарию (139). Случай благоприятствовал тому из-за смут и разногласий, имевших тогда место между папой и Константинопольским патриархом по поводу верховенства в империи (140). Известно, какие глубокие корни пустила
павликианская секта в Болгарии, которую манихейство Запада рассматривало в качестве своей колыбели. При помощи арабов павликиане Тефрики предприняли ужасные репрессии против императора
Михаила, сына
Феодоры, которого победили и обратили в бегство под стенами Самосаты (141). Эта победа имела пагубные последствия для империи: вскоре увидели объединенную мусульманско-манихейскую армию, опустошающую Малую Азию. Карбеас имел чудовищного наследника: он звался
Хрисохейром (СЪгузосЬегг). Никея, Никомедия, Анкира и другие города подверглись разграблению; кафедральный собор Святого Иоанна Богослова в Эфесе был превращен в конюшню.
Это торжество, или скорее отмщение остановилось только со смертью Хрисохейра. Павликиане, наконец, были взяты в их грозной крепости Тефрике и скрылись в горах, откуда в течение всего X века совершали частые набеги на земли империи со своими ужасными союзниками мусульманами (142). Нужно отметить, что они были еще очень опасны и добивались уступок со стороны законных властей. И в самом деле, император Иоанн Цимисхий дал им право водвориться в окрестностях Филиппополя во внутренней Фракии (143). Отсюда их прозелитизм, продвигаясь все дальше и дальше из-за склонности монахов к аскетическим принципам секты, вскоре наводнил монастыри Востока и Запада. И когда павликианство стало опять гонимым, то возродилось в новых формах: на Востоке в виде боголшлоб (144), на Западе — катаров (145). “Богомилы, — говорит Шмидт, — согласно Евфимию (146), являются только ветвью катарской секты. Они распространились во Фракии с середины XI века и нашли прозелитов в монашеской среде. В начале XII века их основной центр находился в Филиппополе, откуда они в тайне распространились до самой имперской столицы (147). Император Алексей Комнин преследовал секту и казнил их главу Василия. Однако секта продолжала существовать секретно, имея всегда своим центром Филиппополь (ныне Пловдив, Болгария — В. Т.-Г.), и вскоре обрела своих сторонников во всех провинциях и всех главных городах империи” (148). Именно из этого центра манихеи-павликиане (149) под именем саШап, легко проникнув и в Боснию, распространились в Германии через Венгрию, затем на мгновение остановились в далматинских городах напротив главных портов Италии, чтобы дождаться кораблей, сумевших перенести их доктрины на юг Европы. Уже с начала XI века (150) эта ересь обнаружилась в Орлеане в период правления короля Роберта. Одна итальянская женщина ее принесла во Францию, и двое каноников из Орлеана (151) были первыми обольщенными. Это стало тогда большой новостью; но в XII столетии манихейство охватило самые различные слои общества в городах Ажан (Agen), Суассон (Soisson) и Периньё (Perignueux) (152). Манихейская ересь явилась как бы интеллектуальной заразой высокого полета.