(1) Полное название Воспоминаний таково: Mysterium Baphometis revelatum, seu fratres militiae Templi, quae gnostici et quidem ophiani apostasiae, idoladuliae et impuritatis convicti per ipsa eorum monumenta.
(2) Париж, 1828, in-8, с атласом
(3) Маттер говорит здесь ту же самую вещь, что я сказал в Mysterium Baphometis, р. 40:
“Наес symbola, cum apud architectonicos (масоны) et hodie in usu sint, multumque de vera eorumdem origine perquisitum fuerit, pleraque eorum antiquissima et jam in variis veterum mysteriis adhibita fuisse probatur”.
“Malleus; 2, crater; 3 cinglum; 4, velum; 5, catena; 6, perizonium; 7, ferula; 8, candelabrum septuplex; 9, Über; 10, luna; 11, sol; 12, stella fulgurans; et stroma” (V. Myst. Baph., p. 41, 42).
(4) Господин Сисмонди, который становится в своей Истории французов защитником отдельных осужденных церковью сект, не меньше ошибается, взявшись за их защиту, когда, говоря о вышеприведенной ереси стадингиан (V, стр. 148), город Рацебург, о котором идет речь в папской булле, изменяет в Раххасбург (Rachhasbourg) в Штирии. Сначала обозначаемый Сисмонди штирийский город называется Радкерсбург (Radkersbourg), но не Раххасбург; впрочем, город, епископу которого была обращена булла, есть Рацебург по соседству с Любеком в герцогстве Саксен-Лауэнбург.
(5) Rainaldi, tom XIII, р. 446, 447, ad annum 1234.
(6) Путешествие в области Юга Франции, стр. 719.
(6-а) *** Здесь мы даем перевод только некоторых отрывков из знаменитой буллы от 1233 года папы Григория IX. Полностью давать текст буллы по-русски мы воздерживаемся из-за крайне кощунственных ритуалов, описываемой в ней секты.
“Неофит, который впервые вступает в сборище этих еретиков видит появление существа, похожего на жабу. Присутствующие целуют нечистое животное и позволяют запустить в свои рты его язык и слюну. Затем оно появляется в виде утки, гуся и бледного худого человека, плоть которого, кажется, разлагается в гниении. Неофит лобзает этого человека и после поцелуя все его вены пронизывает ледяной холод, и всякое воспоминание о кафолической вере стирается в его сердце. Присутствующие садятся за стол, и пиршество завершается: видно как нисходит, пятясь, от некоей статуи, находящейся обычно на собраниях, черный кот с вертящимся хвостом, величиной и ростом со среднюю собаку. Неофит, руководитель собрания и все присутствующие целуют животное в зад. В его честь исполняется песнопение, и каждый склоняет перед ним голову: “Смилуйся над нами”, - говорит ему великий магистр. По команде последнего, его сосед говорит коту то же самое. Третий обращается к нему: “Мы тебя признаем нашим учителем”. Четвертый добавляет: “И мы должны тебя слушаться”. Потом исполняется речитативом нечто подобное гимну, и все собрание предается актам самого омерзительного сладострастия… Когда светильники снова зажигаются и каждый занимает свое место, видно выходящего из темного угла сборища человека от поясницы: верх его тела сияет ярче солнца, а низ оброс шерстью как у кота; его сиянием освещается все собрание. Тогда великий жрец, изъяв некую вещь из одежды неофита, говорит этому светящемуся существу: “Учитель, я даю тебе то, что было дано мне”. Блистающий человек отвечает: ‘Ты мне часто исправно служил и будешь служить мне еще лучше, я оставляю тебе на хранение то, что ты мне сейчас дал”. Сказав это, он немедленно исчезает…”