Это действительно была берлога, причем стопроцентно холостяцкая. На столах, заваленных всевозможными вещами, невозможно было разглядеть отдельные предметы, все сливалось в общую массу. Только изредка то там, то здесь попадались тарелки с объедками, доедаемыми червями, и куски научных изысканий в виде кистей рук, ступней ног, а также стеклянные колбы с растворами и глиняные кувшины с реактивами. Над всем этим научным миром витал стойкий, уже до боли родной запах мумия.
И кто только позволил этому воришке занять купол дворца? Вот прохиндей! Неплохо устроился.
Двери на лестницу, ведущую вниз, я все же нашла, они были завалены мешками с чем-то похожим на субстрат или кладбищенскую землю. А вот ступени, ведущие наверх под купол, оказались свободны, если не считать свечных огарков по краям лестницы и восковых сталагмитов и сталактитов, которые вскоре встретятся, видно, грабитель живет здесь уже не один год.
Под самым куполом была небольшая площадка с обсерваторией, здесь стояла довольно потертая подзорная труба, нос ее указывал точнехонько на звезды. Вокруг, прямо на полу, валялись небесные и зодиакальные карты.
Я спустилась вниз.
Тот же хаос, за пять минут, что я была наверху, лентяй даже не удосужился чуток прибраться. Из всего бардака выделялась только широкая кровать, на которой уже валялся расхититель гробниц, он же доморощенный некромант, он же звездочет-любитель.
Я продолжила любительские раскопки в этом хлеву, демонстративно не обращая внимания на призывные взгляды воришки. Хотелось побольше узнать о том, с кем я планировала всю оставшуюся жизнь грабить могилы.
И узнала-таки на свою голову.
В углу стояла вешалка для одежды в человеческий рост. Минут пять я с удивлением рассматривала манекен с надетой на него одеждой и понимала, что у меня начинают чесаться кулаки.
– И давно ты здесь живешь? – сладеньким голосом поинтересовалась я.
Воришка плюхнулся обратно на кровать.
– Ну, довольно давно, году этак не помню в каком…
Я все еще со злостью смотрела на черную, словно смоль ткань, на смазанную маслом кудрявую мочалку, висящую на плече у очень знакомого и люто ненавидимого балахона.
Крышечку с закипающего котелка рвануло очень скоро. Резко развернувшись, я задала прямой вопрос:
– Ты принц? – У меня аж от злости клыки выскочили. Был бы капюшон, как у кобры, я бы и его раскрыла, а будь змеиная погремушка на хвосте, этот беззаботный без пяти минут покойник не возлежал бы на кровати так спокойно, а как минимум пытался убежать в окно.
– Вчера был, – легко отозвался обманщик. Нет, у некоторых чувство ежа совсем не развито, я же его сейчас убивать буду! А он лежит, словно ничего и не произошло. – Но сегодня я уже самый счастливый халиф на свете.