– Хм, значит, говоришь этому учатся и что, есть разные виды поцелуев? – стараясь не выдать своего интереса спросила я. – Так, просто, интересуюсь для общего развития.
– Да штук тридцать, не меньше, – небрежно кинул этот засранец. – И, видя мой шок, стал перечислять и объяснять, а я… Я его вовсе и не слушала, ибо то на чем я сидела занимало меня гораздо больше разновидностей поцелуев, по той одной причине, что было во сто крат пикантной, горячее, наливалось и увеличивалось в размере.
Аккурат подо мной на паху у нагга разошлись хитиновые пластинки и под набедренной повязкой топорщилось мужское естество. И чем больше вор разглагольствовал о разнообразии поцелуев и фонтане удовольствия, тем сильнее я чувствовала напор. И я поплыла… Застыла, замерла ощущая эту развращающую наполненность.
– А что ты хочешь делать со всей этой информацией, выучиться целоваться лучше всех девушек? – вернул меня в реальность ученик некроманта. Захваченная врасплох, я сболтнула первое что пришло на ум:
– А сколько это стоит? – и тут же прикусила язык. Так выдать себя и свои планы. Впрочем, как только был упомянут хотя бы призрачный намек на деньги, один только их запах в воздухе, пустынный вор, как флюгер весь повернулся в их сторону. На деньги было нацелено все, мысли, взгляд, тело и даже… то самое место, точно, как стрелка компаса указывало на их призрачную возможность появления в пустом кармане.
– Ну, давай, подумаем… – начал торговаться нищий и я, выдохнув, стала осторожно слезать с вставшего дыбом естества. Как удачно, что бедняк отвлекся на деньги, иначе еще чуть-чуть и я сгорю, со стыда. – Обычный поцелуй, пускай, идет по медяку. С языком, по серебрушке. С раздвоенным языком, – я покраснела еще больше, – меньше чем за полновесный серебряный научить не получится… трансформироваться надо полностью и все такое, – рассуждал нагг.
Шокированная упругим шевелением подо мной, я все же не растерялась, как-никак я дочь своего отца, наш султанат не одно поколение торговлей занимается.
– Простые поцелуи за еду, провоз до столицы и место в караване, сложные – по серебрушке и ни драхмой больше!
– Идет! – мурлыкнул нагг. – Начнем с азов! – и прежде, чем я смогла ему хоть что-то ответить, присосался ко мне как пустынный гуль.
* * *
Между зомби и гулем есть большая разница. Зомби поднимает некромант, а гуль встает сам. Восставшие мертвецы шарятся по пустыне, вот примерно как эти две не в меру цепкие ладони гуляют по моим округлостям, до боли сжимая мягкие участки тела, и шальвары этим хапалкам не помеха. Пустынные гули, высохшие на солнце, двигаются очень медленно, но стоит им завидеть живого, как они невероятным образом ускоряются и устремляются к нему. В считанные секунды оказываются рядом и, прыгнув, вцепляются в горло и высасывают всю кровь, вот примерно как этот пустынный засранец сейчас старается понаставить мне засосов на шее и груди, попутно ощупывая все доступные участки тела. И кто на ком еще тренируется? Это уже не простой поцелуй первого уровня, а разврат сто десятой ступени! Голова так и идет кругом всего лишь от одного-единственного прикосновения нежных губ. Тело, прижатое к другому, жесткому, горячему и налитому, вытворяет уж совсем странные вещи и вот-вот норовит превратиться в желе и стечь на землю. Черт, как же классно целуется этот блохастый паршивец! Профи, чтоб его пустынные дэвы задрали!