– А-А-А-А-а-а-а… – практически лишаясь сознания, почувствовала, как меня подхватили под мышки и буквально выдернули из-под ожившего трупа.
Я, ни жива, ни мертва, свисала с сильных рук нищего вора, ноги подо мной практически подгибались, отказываясь стоять. Я задавалась вопросом: и когда это невинные поцелуи с чумазым пареньком переросли в разврат высший ступени с ожившим трупаком?
– Ты глянь-кась, – прокомментировал произошедшее пустынный вор. Его голос раздавался аккурат над моим ухом. – Нарвался на своего коллегу, это сто процентов маг, колдун или некромант! – Восставший повернулся к нам и неуверенно протянул руку.
Я встала твердо на ноги и юркнула за спину расхитителю гробниц. Чисто по-женски просчитав: пока мертвец будет драть этого криворукого, я успею спасти свою шкуру.
В это время мертвец, шатаясь и путаясь в свисающих полосках материи, умудрился принять вертикальное положение, но дальше дело не пошло: он, по-видимому, забыл, как ходить.
Мертвец поднял голову, и мы встретились взглядом. Мир остановился и замер, а я провалилась во тьму. Пустые глазницы, полные плещущейся тьмы, которая, как ночное небо, засасывала в себя. Только там, в глубине, не было ничего – ни надежды, ни жизни, ни звезд, одно беспросветное отчаяние.
Но вопреки всему, только за счет одного чувства упрямства и ненависти, в умершем и наполовину разложившемся теле теплится жизнь. Дикая, болезненная, мучительная. Руки тянутся вперед, пальцы судорожно скрючены и шевелятся, мертвец силится открыть шире замотанный тряпицами рот. И опять этот приглушенный погребальным саваном крик, а в искажённом мукой лице просьба, мольба.
– А-а-ы-ы-ы! – Отчаянный вопль мумии, от которого у меня все внутри перевернулось.
Я крепче вцепилась в свою защиту, в свою единственную преграду, что стоит между мной и ожившим ужасом. И вот чудо: я почувствовала ответное прикосновение горячей живой ладони, успокаивающее похлопывание по… пятой точке. Я очнулась и шлепнула некроманта-недоучку по запястью, прогоняя такую живую, но чрезмерно наглую конечность.
– А это не гуль? – из-за спины грабителя уточнила я.
– Нет, не гуль, – отрезал косорукий, – но, думаю, нам надо сматываться отсюда, пока оно действительно «не гуль», или совсем «не гуль-гуль»…
Разобравшись с руками-ногами, трупик бодренько повернулся в нашу сторону и, протянув вперед обмотанные погребальными бинтами хваталки, активно зашатался в нашу сторону.
На секунду я замерла в ступоре, вновь попав в плен этих черных дыр, что гипнотизировали, засасывали меня в себя. Мне померещилось или выражение лица мертвеца жалостливое, просящее, и протягивает руки он именно ко мне в немой, беззвучной просьбе. Если бы не вороватый голодранец, возможно, я сама шагнула бы навстречу восставшему мертвецу, так сильно притягивали меня два бездонных колодца, полных боли и тьмы! Меня коснулся мрак живой смерти.