Показалось, что у ручья сплелись в клубок две большие кошки. То же шипение, яростный вой, клочки шерсти в воздухе. Юля и Соня ругались на чем свет стоит, полосовали друг дружку ногтями, таскали за волосы. Кусались, плевались и хрипели. Катались от дерева к дереву, размахивали руками и ногами. Лица красные, рты некрасиво перекошены.
Пока я приходил в себя, магичка распластала ведьму на траве. Придавила коленом, два раза сильно ударила. Голова Сони мотнулась, из носа брызнула кровь. Ведьма взвыла, ловко вывернулась и схватила Юлю за волосы. Ударила о ствол ближайшей сосны. Дернула обратно, потащила волоком к ручью. Носительница Тотема шипела и ругалась, полосовала воздух ногтями. Поймала ведьму за щиколотку и дернула на себя. Та рухнула как подкошенная, охнула. Обе девушки вновь сплелись в невообразимый вопяще-кричащий и кусающийся клубок. Полетели сухие иголки, клочья волос, обрывки травы и капли крови.
— Черт!.. — рявкнул я, выйдя из ступора. — Нашли время!
Плюнул со злостью и бросился разнимать. Схватил за шиворот Юлю, приподнял и дернул на себя. Девушка взвыла как безумная кошка, сослепу принялась бить и царапать уже меня. Ногти и маленькие кулаки замелькали перед глазами. Я невольно отшатнулся, устрашенный напором и яростью. Но сразу очнулся, встряхнул как куклу и отшвырнул прочь.
И тут произошло то, что обычно называют трагической случайностью. Взбешенная магичка упала на траву, откатилась. Но быстро вскочила, резко ударила руками по воздуху. С ладоней сорвались полупрозрачные тени. Стремительные росчерки в воздухе, волна ледяного воздуха… и где-то на грани сознания еще несформированная мысль — смерть!.. Я так и не выпустил сферу, держал в левой руке. И единственное, что успел сделать — инстинктивно выставил артефакт в качестве щита.
Холод усилился, сковал кожу твердой коростой. Серые росчерки ударили в артефакт. Сфера окуталась черным вязким дымом. Жгучая боль поднялась по руке, вонзилась в грудь. Мир разбился на тысячи зеркальных осколков. Земля, небо и лес рассыпались мелким крошевом. С изнанки хлынула живая тьма, накрыла океанской волной. Реальность утонула во мраке и боли. И лишь угловатые знаки на артефакте горели зловещим багровым огнем. Я закричал громко, протяжно и дико. Рванулся, попытался бежать. Но нога не ощутила опоры. Я рухнул вниз, закувыркался в тугих потоках воздуха, взвыл от отчаяния и страха. Но крик сразу оборвался, будто кто-то подкрутил ручку громкости.
Время исчезло. Я падал почти вечность. А навстречу летели мелкие сухие снежинки. Царапали кожу, таяли на губах. Холодный ветер продирал до костей. Ворвался в разум льдистым желе и сковал мысли. Я сам стал ветром, соединился со стихией. Эмоции исчезли. Ни страха, ни злости, ни удивления. Лишь спокойствие и равнодушная тьма. И снежинки. Совсем рядом чувствовалось движение еще двух тел. Иногда кожу щекотали волосы, порой в грудь и плечи что-то ударяло. Но я потерял способность удивляться, реагировать.