— Нет, Илья Олегович, я не на операции, — добродушно отозвался заведующий отделением, — скажу вам честно: во время операции я бы не ответил не то что вам, но и Господу Богу, если бы он, конечно, надумал мне позвонить в такой неподходящий момент. Но вы набрали весьма удачно. Я только что выпил чашечку кофе и не прочь с кем-нибудь немного побеседовать. Итак, чем могу быть полезен?
— Яков Моисеевич, у меня такой вопрос к вам, как к специалисту, — Илья еще раз мысленно окинул взглядом поднос с предстоящим обедом и решил, что обойдется всего одной чесночной булочкой вместо двух запланированных, — по поводу Веретенникова.
— Веретенников? — обрадовался Яков Моисеевич. — Я как раз недавно заходил его проведать, у него все замечательно.
— Замечательно? — удивился Илья. — Он что, очнулся?
— Ну что вы, — доктор добродушно хихикнул, — очнуться он уже вряд ли когда сможет, замечательно то, что пока не наблюдается ухудшения его состояния. Поверьте, он потерял столько крови, что это просто удивительно. Я даже задумался, а не написать ли мне небольшую статейку на эту тему. У нас, знаете ли, есть журнал, министерство здравоохранения издает, так вот считается довольно престижно там печататься. Хотя, вы же понимаете, я за престижем не гонюсь, но такой интересный случай…
— А вот скажите мне, пожалуйста, — Лунин наконец решился прервать словоохотливого хирурга, — могло так случиться, что Веретенников сам нанес себе эти раны?
Телефон замолчал. Лунин озабоченно взглянул на экран, судя по стремительно бегущим секундам, отсчитывающим время вызова, разговор не прервался.
— Яков Моисеевич, вы здесь? — осторожно спросил Илья.
— Но зачем. Зачем ему это нужно? — недоуменно отозвался врач.
— Не знаю, — честно признался Лунин, — пока это только предположение.
— Знаете, Илья Олегович… — Яков Моисеевич поцокал языком, словно приманивая к себе белку. — Ваше предположение может иметь место быть.
— Правда? — Илья не мог сдержать радости.
— Правда, — согласился завотделением и тут же добавил: — Но только в одном случае. Если Веретенников сам решил умереть. А судя по тому, как он борется за жизнь, такого решения он не принимал.
— Вы уверены? — Илья знал, что вопрос звучит глупо, но все же не удержался от того, чтобы его не задать.
— Ох, Илья Олегович, — Лунин представил, как Яков Моисеевич осуждающе качает головой, — вчера же приезжал ваш эксперт, — в слове «эксперт» отчетливо слышалась неприкрытая снисходительность, — Зуев, мы с ним вместе осматривали пациента. Он еще не предоставил вам письменный отчет?
— Пока нет. — Лунин с досадой подумал, что стоило вначале ознакомиться с заключением эксперта, а уже потом беспокоить Якова Моисеевича.