Все началось, когда в далеком 2012 году я, стиснув зубы от холода, катил свой единственный чемодан по растрескавшимся от древних землетрясений дорогам. Перед моим носом возвышался дом, стены которого были грязно-черными, а на окнах ветер с ненавистью бил в ставни. Это был дом, в котором мне предстояло жить.
– Ну здорово, Бодя, – пробормотал я. – Ну тебя и занесло.
Я покатил чемодан по ступеням, расшвыривая ногами мокрые от дождя гнилые листья. Входная отсыревшая дверь распахнулась, когда я повернул ключ в замочной скважине.
Съежившись от затхлого воздуха и острого холода, я, обнимая себя за исхудалые плечи, закрыл за собой дверь.
Я был дома.
Гром ударил по небу, распространив на многие метры свой коварный и оглушительный вой. По крыше забарабанил ледяной дождь, а я сел на край деревянного стула в кромешной тьме, слушая, как за спиной шепчется ветер. Я рассматривал грязь, которая извилистыми кругами провожала меня на экскурсию по всему дому.
Мне потребовалась уйма времени, чтобы смириться с тем, что теперь я один. Перед глазами все еще стояли гроб тети Агаты и картина того, как я кидаю в могилу горстку земли.
«Храни тебя Бог. Всегда скорблю. Твой Богдан» – надпись на ленте траурного венка.
Разбитый и окутанный горем, я мирился с судьбой, принимая от нее все пинки и жестокость. На моей голове были шишки, а в груди ныла боль.
Я обошел свой новый дом, освещая фонарем темные зловещие стены. С потолка капал дождь, а в углах карабкались черные пауки. Найдя сухие дрова, я закинул их в печь и через какое-то время уже протягивал к огню синюшные от холода пальцы, облокотившись на стену. Стек на пол и наблюдал, как клубы белого пара вырывались из моего рта, и, невзирая на проносившиеся за окнами молнии, задремал.