На что еще надеяться?
У меня даже бутылки не было, чтобы бросить в море, как делают потерпевшие кораблекрушение, а клочки красной бумаги, оброненные несколько часов назад, бессильны против ветра с Ла-Манша. Но есть несколько дорогих мне людей, те, кому я еще доверяю и кто способен… На что они способны? Разве что догадаться.
А уж о том, чтобы найти…
Снова луч маяка. Мимолетная слепящая вспышка. Трое мучителей с тусклыми лицами обитателей преисподней, никогда не видевших дневного света, уставились на меня без малейшего сочувствия. Только она, стоящая у камина, прячет глаза.
Коротко блеснул осколок стекла, последнее жалкое оружие, лежащее на земле в трех метрах от моих ног.
Я скоро умру.
Они не могут меня пощадить. Теперь я слишком много знаю. Я видел их, разглядел настоящее лицо. Все случилось очень быстро, всего каких-то пять дней назад меня беспокоило совсем другое – сейчас и вспомнить смешно.
Тогда я был обычным подростком.
Одним из многих.
Нелегко бывает восстановить и описать свои мысли и чувства, то, как они менялись в течение нескольких дней, как час за часом, минута за минутой с головокружительной скоростью ускользала логика. И тем более трудно угадать мысли и чувства других участников событий – Симона, Мади, Армана.
Но я попытаюсь.
Четырьмя днями ранее
2
Дембель
Среда, 16 августа 2000, 13:51
Дорога, ведущая к цитадели, остров Морнезе
Покинув паром на острове Морнезе, фургон около километра катил вдоль моря по направлению к пенитенциарному центру Мазарини. Жереми с завистью смотрел на сотни парусников, скользивших по воде Ла-Манша и образовавших почти затор у входа в пролив, который отделял остров от континента. Цепочка маленьких оранжевых «Оптимистов» боролась с затихавшими волнами, поднятыми паромом. Несколько морских байдарок лавировали среди серфингистов.
В середине августа, думал Жереми, канал Морнезе превращается в шоссе, и все же, несмотря на тесноту, ему сейчас очень хотелось оказаться на месте одного из парней в комбинезонах, скользивших на досках со скоростью больше двадцати узлов.
Всего-то два часа осталось, утешил себя Жереми. Через два часа он повесит ключи от тюрьмы Мазарини на гвоздик, форму – на вешалку, а пушку сдаст на оружейный склад. Дембель! Пока-пока, англо-нормандские острова. Он влезет в эспадрильи и цветастые шорты и возьмет курс на полуостров Жьен, в сторону Иера.
Жиль, сидевший рядом, вел машину осторожно. За тридцать лет работы он совершил несколько тысяч рейсов по маршруту «тюрьма Морнезе – Гранвильский суд» и обратно, выучил наизусть расписание паромов и знал, на сколько метров растягивается очередь на причале.