Татьяна позвонила в колокольчик, и на зов ее вошла Катя.
– Убери эти цветы, – сказала она, указывая на жардиньерку, стоявшую между окон.
Катя повиновалась.
– А! Так от запаха цветов у вас кружится голова, мессир де Лафемас! – сказала холодно Татьяна. – Но не от запаха же крови, не правда ли? Такой ведь запах вам нравится? Так вот: я хочу видеть мертвым одного человека. Согласны ли вы взяться за это? Если да, то мы можем сейчас же обсудить условия.
Подход к делу был слишком резким, но эта резкость скорее понравилась Лафемасу, чем удивила его. Она выводила его на ту почву, где он уже знал как себя держать.
– А! – произнес он. – Так вы бы хотели…
– Я обещала одному человеку запечатлеть в скором времени на его холодном челе мой последний поцелуй ненависти и хотела бы, чтобы вы помогли мне исполнить это обещание.
– Ваш последний поцелуй ненависти! Но чтобы так ненавидеть человека… стало быть, вы все еще его любите, и любите страстно.
Татьяна покачала головой, что, по-видимому, означало: «Неплохо для невежды!»
– Вы правы, сударь, – отвечала она. – Именно потому, что я все еще люблю этого человека всем своим сердцем, я скорее предпочту увидеть его мертвым, нежели в объятьях другой.
– Очень хорошо. А теперь – одно замечание, сударыня. Мы играем открыто. Вы мне изъявляете ваше желание, потому что находите меня способным его исполнить; я, со своей стороны, не отпираюсь от составленного вами мнения обо мне, потому что знаю… что вы вознаградите меня… по достоинству. Однако, как бы вы ни уважали мои таланты и храбрость, а я ваше богатство и щедрость, вы должны знать, что я не какой-нибудь наемный убийца, который из-за куста или из-за угла готов поразить указанную ему жертву. Я принадлежу партии, сударыня, партии сильной; у меня есть хозяин, и я вам заявляю, что если этот человек является другом моего хозяина…
Татьяна пожала плечами.
– Определенно, сударь, – прервала она его, – запах цветов лишил вас рассудка! Не вы ли только что говорили, что хорошо помните содержание моей записки?
– А! – озарило вдруг Лафемаса. – Так ваш враг является также и врагом господина де Ришелье?
– И одним из самых опасных!
– И как его имя?
Татьяна колебалась с минуту.
– Граф де Шале, – сказала она наконец.
– Граф де Шале, – живо повторил Лафемас. – А!.. Граф де Шале! Да, да… Теперь припоминаю… он был вашим любовником… а теперь он любовник герцогини де Шеврез! Этой смутьянки… безумной… приятельницы королевы и Месье… а стало быть, и непримиримого врага кардинала! Что же вы, открыли заговор, что ли? Ну и дела! Заговор! Впрочем, это меня не удивляет! Я уж давно не доверяю этой герцогине де Шеврез! Что же до графа, то я бы не поверил! Чего ему завидовать? Знатен, молод, фаворит короля… окружен почестями, богатством! Но, возможно, его вовлекла герцогиня… Впрочем, говорите, говорите, сударыня… расскажите мне все, что вы знаете, я вас слушаю!