Адвокат нетерпеливо взмахнул рукой.
– Так уж ли важен способ, если желаемый результат достигнут?! – произнес он.
– Да-да, простите, – продолжала русская, – я понимаю… раскрытие заговора против кардинала и наказание виновных – для вас вещи малозначительные! Вами движут другие интересы.
– Да, и теперь, когда я сдержал свое обещание… послужив вашей, мадам, ненависти… полагаю, мне можно надеяться на то, что будет удовлетворена и моя?
– Конечно. С этой минуты вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится, господин Лапрад.
– Так я и сделаю. Удачи вашим планам, сударыня.
– И удачи вашим, сударь.
– И прощайте…
– Прощайте…
Фирмен Лапрад направился было к выходу, но, спохватившись, промолвил:
– Я вот о чем подумал… Мне в эти дни понадобятся деньги… больше, чем у меня имеется. Вы… вы не могли бы дать их мне, сударыня?
– Сколько вам будет угодно, сударь, – ни секунды не колеблясь, отвечала Татьяна. Широко улыбнувшись, она поставила перед адвокатом полный золотых монет ларчик и добавила: – И несколько советов… если они могут вам пригодиться.
Фирмен Лапрад стопками разложил экю на столе.
– Шесть тысяч ливров… не много ли? – сказал он.
– Я же сказала: «Сколько вам будет угодно», – пренебрежительно бросила в ответ русская.
– Хорошо! Глубоко признателен вам за вашу щедрость, сударыня. Что же до советов, которые вы мне предлагаете…
– Они будут излишни?
– Абсолютно.
– Что ж… В таком случае забирайте деньги и оставьте советы. У меня один лишь вопрос: надеюсь, в ваши планы входит смерть Паскаля Симеони?
– Ах, да… Вы же, сударыня, не больше моего любите этого охотника на негодяев… вы и господин де Лафемас… и то, что для него… окажется пагубным… вовсе не будет таковым ни для вас, ни для меня. Можете не беспокоиться: если вы еще только надеетесь развернуть против графа де Шале и его сообщников их собственную ловушку, я уже позаботился о том, чтобы Паскаль Симеони вышел из игры в самом ближайшем будущем. Этими деньгами, которые я у вас занял, будет оплачена его смерть. И, черт возьми, за шесть тысяч ливров, возможно, найдется немало желающих расправиться с господином Симеони, каким бы отважным и сильным он ни был. Как думаете?
– По пятьсот ливров на брата… Двенадцать против двоих, так как его слуга, как я слышала, не менее крепкий орешек. Да… возможно, ваш план и удастся… И все равно, господин Лапрад, двадцать предосторожностей лучше, чем двенадцать, – возьмите не шесть тысяч ливров, а десять, пока вы уж здесь. Как видите, довериться друзьям – не так уж и плохо.
Адвокат без лишних церемоний добавил к шести горсткам экю еще четыре.