Эта мысль меня отрезвила и расстроила. Конечно, ничего не мешало Марку Эдуардовичу при желании пригласить меня безо всех этих загадок. Он вполне уверен в себе для того, чтобы просто сказать: «Кристина, вы очень много сделали для нашей компании и для меня лично. Разрешите в знак благодарности пригласить вас в театр». Мужчины они ведь такие, прямолинейные.
Или не всегда? Вдруг, все-таки…
На следующий день я старалась вести себя как обычно, спокойно и непринужденно. Это давалось с большим трудом. Мальчишка-курьер где-то застрял с билетами, словно специально задумал лишить жизни все мои нервные клетки. Он появился на пороге в тот момент, когда они уже дружно планировали массовое самоубийство.
Получив заветные бумажки, я поправила блузку, расправила спину и, звонко цокая каблуками, вошла в кабинет директора.
- Марк Эдуардович, билеты в театр, как вы и просили, - я положила две цветные картонки на краешек стола и замерла, остановившись в двух шагах от стола.
- Спасибо, - кивнул он, не отрываясь от монитора.
- Больше ничего не нужно? – спросила я на всякий случай. Мало ли, вдруг он настолько занят, что даже не понял, что я тут ему принесла.
- Да, конечно, вы меня здорово выручили. – Он, наконец, бросил взгляд на билеты. – О, Шекспир! Отличный выбор!
Теперь сомнений не оставалось: все он понял правильно. А вот я – нет.
14
До конца недели босс пребывал в отличном расположении духа. Он, конечно, не демонстрировал это так открыто, как его сын. Не ходил вприпрыжку, не издавал криков индейцев команчей и даже не напевал под нос веселую песенку. Нет, он был как всегда сдержан, вежлив и спокоен. Но я уже как верная собака научилась замечать даже малейшие изменения в его настроении. Вот сейчас у него, например, совершенно особенным образом сверкали его потрясающие глаза. И интонация чуть изменилось. Кажется, мой босс счастлив. Возможно, влюблен.
Вот интересно, раньше я всегда знала, что Марк Эдуардович несвободен, и уже смирилась с тем, что для меня он всегда останется Мужчиной Мечты, недосягаемым идеалом, прекрасной сказкой, в которую нельзя попасть. Но стоило узнать, что место рядом с ним освободилось, и все изменилось. На краткий миг я поверила, что могу на него претендовать, и все чувства во мне вспыхнули с новой силой. Я отчаянно ревновала его ко всем женщинам и страдала, видя, что кто-то другой делает его счастливым. И чем ближе становился день «икс», то есть суббота, на которую и был назначен спектакль, тем сильнее болело сердце.
Нет, так больше продолжаться не могло. Верная своему слову, я написала заявление об увольнении сразу после того, как злополучные билеты в театр оказались в распоряжении моего шефа. И стала поджидать удобного случая, чтобы ненавязчиво его вручить.