- Куда? – спросил меня он, кажется, думая о чем-то своем.
- Работать, - сказала я, - рабочий день еще не закончился.
- А, ну да, идите, конечно, - так же рассеянно сказал он.
- И вы меня не уволите?
- Вот еще! Раз уж вы хотите остаться, почему я должен вас увольнять?
До конца рабочего дня я ходила, как зачарованная, пытаясь уложить в голове все то, что только что произошло. Или ничего не произошло? А я опять напридумывала себе всякой ерунды. Нет, ну вот действительно. То, что он стал объяснять по поводу тетушки, это же не обязательно потому, что ему было важно, чтобы я это знала. Может быть, он просто приятный и деликатный человек и не привык хамить подчиненным, даже если они несколько перегибают палку.
Я вздохнула. Ну ладно, очень сильно перегибают палку.
Как только рабочий день подошел к концу, я сунула в кабинет начальника кончик носа и быстро протараторила, что я уже убегаю. Если он в очередной раз усадит меня в свою машину и устроит мне эту пытку напряженным молчанием, я просто не выдержу.
Возьму и спрошу: Марк Эдуардович, это у вас ко мне чувства или вы просто морочите мне голову. И потом поймаю его удивленный взгляд: какие еще чувства, чем еще морочу?
Хватит придумывать себе сказку про принца, который вытащит Золушку из съемной квартиры и перевезет к себе в особняк. Сказки – это сказки, а жизнь – это жизнь. И в этой жизни мой прекрасный принц ни разу ни словом не обмолвился о том, что я ему хоть как-то симпатична. И это куда важнее, чем то, с кем он там ходит в театр.
21
- Стоять! – командирский голос Жанны раздался как раз в тот момент, когда я на цыпочках подходила к двери своей комнаты.
Ну вот, попалась! Кажется на этот раз спрятаться и отсидеться в своей комнате не получится. А может, и к лучшему? Раньше мы частенько засиживались на кухне за чашечкой чая допоздна, успевая обсудить все значительные и незначительные события. И хоть события у меня в последнее время такие, что обсуждать их совсем не хочется, а эту добрую традицию – жалко.
И вообще. Надо хоть ради собственного душевного здоровья иногда общаться с кем-то, кто не Марк Эдуардович и не его сын. Иначе эти двое брутальных и очень своенравных мужчин доведут меня до нервного срыва.
- Стою! – я попыталась улыбнуться.
- Эй, ты чего, ревела что ли? – увидев мое опухшее лицо, она тут же сменила шутливый тон на заботливый.
Я вместо ответа только вздохнула.
- Тебе чай какой заваривать, жасминовый или ромашковый? – Жанна не намерена была отпускать меня, не вытянув все до мельчайших подробностей.
Через пятнадцать минут я уже сидела на кухне, прихлебывала ароматный напиток и жаловалась на жизнь. Но главное – я отчетливо чувствовала, что с каждым глотком, с каждым сказанным словом меня отпускает.