Щель над порогом несколько раз мигнула и потухла, видимо, снаружи вырубило свет. В кладовке воцарилась полная тьма, хоть глаз выколи.
Через мгновение издалека донесся тихий детский смех, потянуло дымом, таким экзотическим. Я лично настаивала на том, чтобы в дым добавили нотку сандала. Скрипнула рама, прошелестели шаги, где-то гулко хлопнула форточка.
— Что за… — обеспокоенно протянул инвестор.
Дом ощутимо тряхнуло. Со звоном лопнуло стекло, посыпались осколки, сильно запахло гарью. Ничего себе спецэффекты… Круто!
Мы замерли, с интересом прислушиваясь. А потом прислушиваться стало трудно. Просто как-то так само собой получилось, что руки босса сомкнулись на моей талии. Наверное, ничего особенного… Ну не держать же ему их полчаса на весу! Только вот и расстояние между нами почему-то уменьшалось, хотя теперь в этом не было ровным счетом никакой необходимости.
Я чувствовала горячее дыхание у себя в волосах, слишком горячее, слишком волнующее. Внутри сладко екнуло, по спине пробежали мурашки. И снова, как в самом начале, появилось томительное предчувствие, словно прямо сейчас что-то произойдет. Например, он прижмет меня еще сильнее, так чтобы дышать стало невозможно, и… И что?
— Вероника, — хрипло шепнул он мне на ухо.
Я запрокинула голову, его губы словно случайно коснулись моей щеки. Или и вправду случайно?
Я замерла, ожидая, что случится дальше.
И дальше случилось.
В одно мгновение за дверью все стихло. Странно, не могли же двадцать с лишним минут пронестись вот так вот быстро. Неужели я настолько потерялась во времени?
А затем в щель над порогом ударил свет, в дверь постучались, и срывающийся голос одного из артистов произнес:
— Кажется, у нас тут проблемы.
Сердце оборвалось, желудок сжался в тугой комок. Почему-то я сразу поняла: случилось что-то плохое. Я нервничала и дергала дверь, пытаясь трясущимися пальцами нащупать чертову задвижку. Ее опять не было. Нет, она меня просто ненавидит! Мы еще несколько раз столкнулись с боссом, но теперь уже без всяких мурашек.
— Успокойтесь, — ровно выговорил Вячеслав Павлович, — иначе мы останемся здесь навсегда.
Он аккуратно отлепил меня от двери и, придерживая меня за плечи одной рукой, другой рукой быстро справился с блудливым приспособлением. Дверь распахнулась, привыкшие к темноте глаза резанул яркий свет.
Я на мгновение ослепла, сделала шаг, проморгалась и… взвизгнула. С белого лица на меня смотрели жуткие черные провалы.
— Ну-ну, тише, Вероника, тише… — Вячеслав Павлович снова приобнял меня и слегка встряхнул. — Это всего лишь артист.