— Я не привык заниматься один, мне скучно. Так что вот, — он бросил на белоснежное гостиничное одеяло какие-то разноцветные тряпочки. — Это твоя спортивная форма. У тебя десять минут, чтобы быть готовой.
Нет, ну это уже точно слишком.
— Я не хочу в тренажерный зал, я вообще туда не хожу.
На самом деле у меня два раза в неделю — танцы и один раз — йога. А тягать железо — увольте!
— Сегодня придется сделать исключение. Вдруг я там кого-нибудь встречу и что-нибудь не то ляпну? Ты должна быть рядом.
Я вздохнула и брезгливо подцепила пальцем «форму»:
— А что это за тряпки? С кого вы их сняли? С одной из ваших этих?..
Он не дал мне договорить:
— Купил, когда мы сюда собирались. И форму, и купальник. Вот был уверен, что ты точно забудешь!
Я бросила на него ненавидящий взгляд. Вряд ли это можно было назвать словом «забыть». Да у меня и в мыслях не было тащить с собой спортивную форму! А тем более купальник! Но, похоже, это здесь вообще никого не интересует.
— Я напишу заявление об уходе, как только мы вернемся.
— Вот уж сомневаюсь, — Максим Геннадьевич ослепительно улыбнулся. — У тебя десять минут!
И засим вышел из комнаты.
Я посмотрела на часы. По крайней мере, чувство времени меня точно не подвело: было без пяти шесть. Десять минут на то, чтобы умыться, принять душ и собраться — черта с два! Подождет и пятнадцать. Даже нет, двадцать тоже подождет.
Я на всякий случай закрылась на защелку в ванной и изо всех сил старалась собираться как можно медленнее.
Из комнаты я вышла в двадцать пять минут седьмого и с вызовом посмотрела на своего шефа: что ты теперь скажешь, чертов диктатор? Будешь меня отчитывать?
— Отлично, — улыбнулся он. — Давай поторапливайся, они через пять минут откроются.
— Вы же сказали, что они с шести.
— Я? — он сделал вид, что не понимает. — Должно быть, ошибся. Вообще-то с полседьмого.
Он сиял так, будто бы победил в каком-нибудь своем дурацком соревновании.
— Но учтите, я заниматься не буду, — сказала я, когда мы уже почти выходили за двери.
Он шепнул мне на ухо:
— Не учтите, а учти. Нас могут услышать. Конечно, не будешь, разве что самую малость.
Мы стали спускаться по лестнице в тренажерный зал, и все это время я повторяла про себя как мантру: «Семь месяцев. Это же не навсегда. Всего семь месяцев придется терпеть этого хамоватого типа. Вернее, даже не так: шесть месяцев и двадцать пять дней».
Ужас. Целых шесть месяцев и двадцать пять дней.
Не люблю тренажерные залы. Они кажутся мне подозрительными. Все это нагромождение непонятных железных конструкций вызывает тревогу и ассоциации со средневековыми дыбами и прочими орудиями пыток. По моему глубокому убеждению, чтобы держать себя в форме, достаточно хорошей музыки, ну максимум — коврика, а всяческие металлические излишества — от лукавого.