— Да ради бога, — беззаботно ответила моя подруга.
Собственно, грабить я собиралась не всю квартиру. А только бар, я вам скажу, очень даже шикарный бар.
Дело в том, что Ришкина писательница не пьет. Вообще совсем, ни капли. А благодарные читатели из каких-то своих соображений дарят ей спиртное в таких количествах, как будто единственное, о чем они мечтают, это увидеть любимого автора алкоголиком. Но все подаренное спиртное, дорогое, коллекционное и просто хорошее, выражаясь образно, протекает мимо адресата и оседает в Ришкиных закромах.
Из Ришки, прямо скажем, тоже та еще пьяница. Так что алкоголь в ее квартире постоянно накапливается. Мы периодически обсуждаем перспективы открытия винного магазина или просто акции бесплатной раздачи алкогольных напитков, но дальше разговоров дело, разумеется, не идет.
Я внимательно рассматривала полки, уставленные фигурными бутылками. Итак, что у нас есть? Есть у нас много всего, все не перечислишь. Но мой взгляд остановился на двух бутылках. Коллекционное вино, неприлично дорогое, и бутылка «Хеннесси». Собственно, решение принять было не трудно. Костик очень ценит дорогой алкоголь, но с бутылкой вина мы с ним не дойдем до нужной стадии, поэтому «Хеннесси». Я бережно поставила фигурную бутылочку в сумку и снова набрала тот же номер:
— Надо поговорить. Не по телефону.
И снова странность. Насколько я знаю Костика, идея поговорить не по телефону, должна была вызывать у него исключительно энтузиазм, а тут он какое-то время мялся и даже не сразу согласился.
Но согласился. Даже перепуганный Костик, это все-таки Костик.
Когда бутылка дорогого алкоголя подошла к середине, я решила, что нужно поговорить о деле.
— Костя, — заканючила я, — ну мне очень надо узнать про Максима.
— А зачем тебе?
— Это личное.
— Так уж и личное? — усмехнулся он что-то слишком трезво, неужели я слишком рано начала опасные расспросы?
— Так вышло… — у меня получилось очень правдоподобно. Может, потому что было не совсем неправдой?
Костик посмотрел на меня удивленно:
— Что продолжаешь танцы на граблях? Не ожидал от тебя. Умная вроде бы женщина.
Я вздохнула: ну, конечно, он знал про мою прошлую работу, и все равно слышать это было неприятно.
Но выхода нет, я пожала плечами:
— Так получилось. Максим… он… В общем для меня это очень важно.
Костя покрутил дорогой напиток в бокале, выпил еще чуть-чуть и сказал серьезно:
— Я тебе скажу, но имей в виду. Об этом не должен никто: ни твой психотерапевт, ни твой священник, ни даже этот твой Запольский тоже об этом не должен узнать. Клянись мне тем, что тебе дороже всего. Потому что если проболтаешься, мой хладный труп будет на твоей совести.