Я нехотя ответила:
— Слушаю.
— Катерина? — этот голос был мне хорошо знаком. — Это Мира, секретарь Алевтины. Я сейчас у нее в больнице. Тут такая странная штука… твой номер указан в документах. В случае чего звонить надо тебе.
Черт, а ведь не такая уж хорошая идея — представиться племянницей человека, на которого было совершено нападение. Правоохранительным органам это может показаться как минимум странным.
— Да, я случайно там оказалась, когда ее привезли, — не дрогнув голосом, ответила я. — Такое несчастье! Волновалась, вот и попросила, чтобы позвонили, когда она придет в себя. А почему они мой номер в документы внесли, не знаю. Никакого порядка! — возмущенно фыркнула я, как человек, который отлично знает, как наводится порядок в бумагах. — А что есть какие-то новости? Надеюсь, ей стало лучше?
— Пока нет, — ответила Мира. И тут же огорошила меня новым вопросом: А может, ты знаешь, с кем у нее была встреча в тот день?
Я похолодела. Вот и приплыли.
Теперь мне придется либо врать, либо говорить правду, которая выставляет меня не в лучшем свете. Как я могла случайно оказаться в больнице, если торопилась на встречу?
— Что ты говоришь? Я тебя не слышу! Але!.. — заговорила я в трубку преувеличенно громко.
Мира повторила свой вопрос.
И я ее отлично услышала.
— Ничего не слышно! Я за городом!.. Здесь сеть плохая… перезвоню, когда вернусь…
Я сбросила звонок и отключила телефон. Что-то мне совсем не нравится, как все повернулось. После разговора с Мирой я почувствовала себя главной подозреваемой.
— Ну вот твоя Малеевка, — заявил Макс. — Куда дальше?
— Здесь, кажется, направо… Там еще дом такой, над озером, и флюгер… — не слишком уверенно проговорила я.
— Ну теперь точно найдем, — усмехнулся он.
— Очень смешно! Знаешь, сколько времени прошло?!
Я устала. Я готова была разреветься. От всего сразу. Но больше всего от того, что невозмутимый Макс, рядом с которым мне почему-то спокойно, даже когда жизнь катится под откос, не говорит ни слова о нас. Как будто никаких нас не было. И я — лишь очередное звено в бесконечной цепи блондинок, брюнеток и шатенок.
— Ну, Катя, не психуй, сказал же, найдем.
Макс накрыл мою руку своей. И мне вдруг захотелось оставить все как есть. Сжать его ладонь покрепче. Притвориться. Сделать вид, что не было никаких блондинок. Представить хоть ненадолго, что есть только он и я.
— Значит, давай искать… — я осторожно высвободила руку.
Нужный дом нашелся минут через пятнадцать.
Мы выскочили из машины, взбежали по крыльцу, распахнули дверь — и нос к носу столкнулись с Ришкой.